Вилково — город районного подчинения, расположен на Килийском гирле, в дельте Дуная, на островах, разделенных большим количеством протоков и каналов. Расстояние до районного центра 40 км.

Обширная низменность Дуная, большая часть которой занята болотами, в эпоху средневековья не представляла особых выгод для заселения. Но именно здесь находил пристанище разный беглый люд. Стекались сюда и укрывавшиеся от религиозных преследований русские раскольники — липоване (пилипоны, филипповцы). По преданию, они в 1746 году на месте современного Вилкова основали поселение Липованское. Населенный пункт с таким названием впервые нанесен на русские географические карты в 1775 году{Энчиклопедия Советикэ, Молдовеняскэ, т. 2. Кишинев, 1971, с. 94; Скальковский А. А. Опыт статистического описания Новороссийского края, ч. 1, с. 77.}. В конце XVIII в. богатые рыбные угодья дельты Дуная привлекли сюда потомков донских казаков — некрасовцев, ушедших после подавления Булавинского восстания 1707—1709 гг. на Кубань. Некрасовцы, объединившись в т. н. кирганы (рыбацкие артели), вели промысел на Дунае и озерах{«Русский архив», 1902, кн. 2, вып. 5, с. 152.}. После разрушения Запорожской Сечи (1775 г.) часть казачества, чтобы избежать закрепощения, переселилась в придунайские земли. Одним из крупных запорожских поселений к 1805 году стало Вилково{Батюшков П. Н. Бессарабия, с. 138.} (долгое время параллельно существовало и название Вилков). Считается, что именно бывшие запорожцы назвали так селение, «обратив внимание на разветвление Дуная, подобное вилке или вилам»{Бахталовский Г. П. Посад Вилков. Кишинев, 1881, с. 8.}. Главным средством существования казаков было рыболовство. Жили они рыбацкими ватагами (общинами). «Рыболовные заводы» вместе с неводами и лодками принадлежали богачам. Работая на хозяев, сирома отдавала им от трети до половины добытой рыбы{«Исторические записки», 1949, т. 30, с. 225, 227, 228.}.

Во время русско-турецких войн жители Вилкова всемерно помогали русским войскам в борьбе против турецких поработителей. Мужество, отвагу рыбаков по достоинству оценил выдающийся русский полководец М. И. Кутузов. В рапорте от 20 мая 1811 года он сообщил, что еще «...в 1807 году жители селения Вилкова... с начала вступления войск оказали свое усердие, проводя в Килийские гирла суда флотилии нашей, перевозя по реке Дунаю на своих лодках и собственным иждивением провиант и прочие казенные потребности к флотилии и к сухопутным войскам без всякой от казны заплаты, оставляя даже промыслы, к пропитанию их служащие. Таковые их подвиги не могли остаться без уважения, и командующие войсками нашими в вознаграждение сего предоставили им пользоваться рыбною ловлею и винною продажею»{М. И. Кутузов. Сборник документов, т. 3. М., 1952, с. 382.}. После того, как по Бухарестскому мирному договору 1812 года Бессарабия вошла в состав России, в Вилково переселились многие крестьяне из Казанской и Саратовской, Подольской и Херсонской губерний. В основном это были беглые крепостные. Им приходилось отвоевывать земли у Дуная, делая из донного ила насыпи для строительства домов. Среди населения преобладали русские: в 1818 году их в селении проживало 314 человек, украинцев — 193. В 1827 году здесь насчитывалось 110 плетневых домов{Статистическое описание Бессарабии, собственно так называемой, или Буджака, с. 128; Кабузан В. М. Народонаселение Бессарабской области и левобережных районов Приднестровья, с. 92.}. В 1830 году казенное селение Вилково вошло в состав Измаильского градоначальства. В соответствии с указом от 18 апреля 1840 года «О переименовании селения Вилкова в посад и образовании в нем городового управления» его жителям предоставлялось право переходить в мещанское сословие{«Журнал Министерства внутренних дел», ч. 36, 1840, № 5, с. LX—LXIII.}. Невзирая на резкое ограничение приписки беглых крестьян, все же немало их оставалось в посаде. Вилковского бургомистра У. Ф. Черного, ратманов В. Карасева, Д. Молдована, Я. Кабана и секретаря К. А. Ребдева спустя несколько лет обвинили в незаконной выдаче паспортов крепостным крестьянам. Бургомистр бежал вместе с семьей в турецкие владения, а секретаря ратуши лишили всех прав состояния и сослали в Сибирь на поселение{Бахталовский Г. П. Посад Вилков, с. 34, 39.}.

Главным занятием жителей всегда было рыболовство. Как указывалось в отчете начальника Бессарабской области за 1828 год, вилковцы «ведут немаловажный торг вяленою и соленою осетриною и белугою, также икрою, клеем и жиром, отправляя оные для продажи в Австрию, Турцию и во внутренние российские губернии»{Гросул Я. С., Будак И. Г. Очерки истории народного хозяйства Бессарабии, с. 301.}. Казенная палата отдала вилковские рыболовные угодья на откуп купцам. Богатейшие дунайские промыслы служили источником огромной наживы откупщиков: платя казне в год от 7 до 22 тыс. руб., они получали по 100—300 тыс. руб. дохода. В 1840—1847 гг. богатый купец Н. Широков, вытеснив местных предпринимателей, содержал на откупе все места рыбной ловли, подведомственные палате государственных имуществ Измаильского градоначальства. На Килийском рукаве Дуная он построил крупное рыбоперерабатывающее предприятие (Базарчукское) с отделениями в Измаиле и Килие, обслуживаемое выписанными из Астрахани штатными специалистами и 300 сезонными рабочими, которых безжалостно обирал. Рабочие получали вместо денег небольшую часть рыбы, обычно сбывая ее купцу же по сниженным ценам{Анцупов И. А. Государственная деревня Бессарабии в XIX веке (1812—1870 гг.). Кишинев. 1966. с. 237, 239.}, Один из секретарей Вилковской ратуши свидетельст-/493/вовал: «Откупщики эксплоатировали вилковских рыбаков и закабаливали их к себе в батраки, выдавая им рыболовные снасти, съестные припасы и в счет будущей ловитвы — деньги»{Бахталовский Г. П. Посад Вилков, с. 105.}.

Страдала вилковская беднота и от частых наводнений. Страшным бичом густо застроенного посада, где все дома были крыты камышом, являлись пожары. В 1848 году огонь уничтожил 58 домов, в 1849 — 92 дома{Там же, с. 66, 67.}.

После Крымской войны 1853—1856 гг., по Парижскому договору Вилково в составе Измаильского уезда отошло к Молдавии, которая в 1861 году стала частью созданного тогда Румынского государства. Дельта Дуная перешла во владение Турции. В связи с этим жители Вилкова оказались в трудном положении: они платили налоги в пользу двух государств: Румынии — как ее подданные, и Турции — за ловлю рыбы в принадлежащих ей водах. Пошлина на вылавливаемую рыбу доходила до трети ее стоимости{Россия. Полное географическое описание нашего отечества, т. 14, с. 363.}.

Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. вилковские рыбаки оказали большое содействие русским войскам в их переправе через Дунай, добровольно ходили в разведку. В 1881 году в благодарность за эти действия посаду Вилкову отвели для рыболовства все прилегающие воды в Килийском рукаве Дуная и его притоках до Старо-Стамбульского гирла с островами, расположенными среди этих притоков{Путеводитель по Дунаю, с. 130.}.

Положение абсолютного большинства рыбаков оставалось крайне тяжелым. Газета «Бессарабский вестник» писала, что вилковские рыбаки находятся в положении крепостной зависимости от местных купцов{«Бессарабский вестник», 1 октября 1889 г.}. Не менее убедительным является и другое свидетельство: «Рыбы по Дунаю и на взморьи ловится много, лов свободен для каждого. Тем не менее все рыболовство Вилково находится в руках нескольких кулаков... Вилковцы являются жертвами беспощадной эксплоатации. Огромное, например, большинство их — не более как батраки, холопы нескольких кулаков. Эксплоатация доведена до тонкости, возведена в систему. Стоит рыболову сделать у кулака заем на покупку снастей или взять их у него натурой,— и он навсегда закабален. Весь улов он обязан полностью представлять своему кредитору, который принимает его по цене, им самим установленной, всегда в несколько раз ниже против базарной цены»{Живописная Россия, т. 5, ч. 2. СПб.—М., 1898, с. 181.}.

Большинство населения было неграмотным. Подчас даже ратманы не умели ни читать, ни писать. Во время выборов 1879 года в посадскую управу обнаружилось, что среди 211 избирателей нашлось лишь 40 грамотных. В конце XIX в. в посаде действовали два училища — мужское двухклассное и женское приходское одноклассное, в которых обучались 51 мальчик и 12 девочек{Филиал Одесского облгосархива в Измаиле, ф. 4, оп. 1, д. 1, л. 7—10; Егунов А. Н. Бессарабская губерния в 1870—1875 гг., с. 126.}. В основном это были дети зажиточных мещан. Продолжительное время женским училищем заведовала Ольга Накко (1832—1919), уроженка Одессы, известная в свое время писательница, автор трех книг «Бессарабских очерков и рассказов». Часть произведений писательницы переиздана в 1970 году{Накко О. Из бессарабской старины. Кишинев, 1970.}.

Вилково. 1910 г.

Недовольство вилковцев существующим строем возрастало. Даже С. Д. Урусов, назначенный в 1903 году бессарабским губернатором, писал, что уже при первом знакомстве с рыбацким посадом «заметил в Вилково признаки, указывающие на стремление рыбаков освободиться от ига, наложенного на их промысел капиталом»{Урусов С. Д. Очерки прошлого, т. 1. М., 1907, с. 266.}. Борьба трудящихся усилилась в годы первой русской революции. Когда 15 июня 1905 года у пристани Вилково началась забастовка матросов парохода Русско-Дунайского пароходства «Болгария», команда которого заявила о своей солидарности с бастующими одесскими рабочими{История Молдавской ССР, т. 1, с. 542.}, жители посада открыто выражали им свое сочувствие.

Накануне первой мировой войны в Вилкове насчитывалось 7 тыс. жителей. В посаде имелось несколько рыбных заводов и одна консервная фабрика. Для потребностей местных рыбаков открыто две небольшие прядильни{Путеводитель по Дунаю, с. 129, 130.}. В годы войны Придунайский край находился в прифронтовой полосе. Все трудоспособные мужчины в возрасте 17—55 лет (1320 из общего количества 2640 жителей) были призваны на военную службу. В посаде оставались только женщины, малолетние дети и дряхлые старики. Их положение усугублялось принудительными позиционными работами. Как сообщал посадский голова, это привело к тому, что «хозяйства мобилизованных рыбаков пришли в совершенный упадок, а семьи их по случаю непосильных трудов истощились до невозможности и обречены на нужду...»{Революционное движение в Придунайском крае, с. 169, 170.}./494/