ЛЮТА
Люта — село, центр сельского Совета народных депутатов. Расположена вдоль реки Лютянки, в 35 км от районного центра, в 27 км от железнодорожной станции Волосянка-Закарпатская на линии Самбор — Ужгород. Население — 3105 человек.
Следы жизни человека в долине реки Лютянки уходят в глубокую древность. Данные археологии свидетельствуют, что первые поселения существовали здесь уже в IX—X вв. По обеим сторонам Карпат проживали тогда белые хорваты — одно из самых многочисленных восточнославянских племен [799, с. 40, 41]. Население занималось охотой, скотоводством и земледелием.
Первые упоминания о Люте, как о собственности Другетов, относятся к 1599 г. [855, л. 261]. Другеты владели селом до конца XVII в. С помощью солтысов они усилили власть над крестьянами, постепенно ограничивали их общинные права и превращали в зависимых держателей земли. В начале XVII в. за пользование землей крестьяне отбывали повинности. Платили денежную ренту. Денежные дани дополнялись натуральными — десятиной (курами, скотом, фруктами, медом и т. д.). Третью группу повинностей составляла барщина, размеры которой феодал устанавливал по своему усмотрению от 2 до 4 дней в педелю. Только незначительная часть пастухов — волохов продолжала сохранять свои привилегии и но подчинялась власти магната.
В период владения Другетов жители Люты, как и других верховинских сел, занимались скотоводством, охотой, лесными промыслами и земледелием. На высокогорных пастбищах выпасали крупный рогатый скот и овец. На расчищенных от лесов землях сеяли овес, коноплю, бобовые, просо. Крепостные заготовляли лес для ремонта крепости в Ужгороде, для строительства мостов и плотин, доставляли продукцию доминии на рынки. Отдавали каждую двадцатую овцу и половину брынзы, часть птицы, собранного в лесах меда и т. д.
В конце XVII в. в Люте насчитывалось всего 37 дворов, где жили 3 солтыса, 31 крепостной, 2 желлера и священник. Каждый солтыс являлся доверенным лицом феодала в селе, ему предоставлялись два надела земли/172/ и различные льготы. Солтысы пользовались лучшими землями, а налога платили меньше. За два надела они ежегодно платили 4,5 форинта ценза, давали десятую часть овец, по 12 кур, 12 яиц, 2 гуся, по телке, 8 кобликов овса и другие продукты.
Крестьяне страдали от безземелья (24 двора имели по половине, а три — по одной восьмой части надела), но налоги платили большие — по три форинта ценза, т. наз. сухую корчму и дань дьяку — в среднем по 30 форинтов ежегодно. Деньги вносили два-три раза в год, как правило, перед большими праздниками. Крепостные отдавали также десятую часть свиней, коз, баранов, двадцатую часть от овец, десятую меда. За каждый надел крестьянин отбывал три дня барщины в неделю с тяглом либо вдвое больше — без тягла. В косовицу от надела нужно было накосить, высушить и привезти на господский двор по 4 воза сена. Барщину крепостные отрабатывали не только в поле, но и в лесу: рубили лес, изготовляли доски, дранку, ящики, собирали мед.
Не выдерживая такого угнетения, крестьяне оставляли свое хозяйство и бежали в недоступные места или приставали к опришкам. В 1629—1630 гг. вблизи Люты действовали отряды опришков Лапшуна из Стужицы [739, с. 31]. Кроме того, крепостные крестьяне шли в отряды опришков, возглавляемые Ф. Фаркашем, П. Варгой, И. Сивохопом. Опришки нападали на селения Другетов, доходили до стен Ужгородской крепости. Другеты требовали от солтысов жестокой кары для односельчан, которые содействовали народным мстителям, особенно для тех, кто непосредственно вливался в отряды.
После освободительной войны венгерского народа 1703—1711 гг. Люта, как и вся Ужанская жупа, осталась во владении Ужанской казенной доминии. Управители ее захватили все леса, лучшие земли, пастбища, а крестьянам оставили самые неплодородные участки, за которые взыскивали большие поборы. Кроме того, что крестьяне отбывали барщину, они платили денежную ренту: по 3 крейцера от овцы, по 6 крейцеров от свиньи, по 7 крейцеров от каждого улья пчел и т. д. К тому же каждый двор давал по три горстки конопли, по одному мешку, по одной подводе сена, несколько мерок овса. Крестьяне обязаны были изготовлять дранку, рубить лес и перевозить его в Ужгород своим транспортом, кормить казенный скот, а если случался падеж, платить по 1 форинту 59 крейцеров за каждую голову. Положение крестьян казенной доминии ничем не отличалось от помещичьих крепостных. На усиление эксплуатации они отвечали побегами. В начале XVIII в. из Люты бежали 32 человека [1021, с. 214].
После проведения урбариальной реформы (60—70-е гг. XVIII в.) положение крестьян еще больше ухудшилось. Если в конце XVII в. на один крестьянский двор приходилось в среднем по половине надела, то в 80-е гг. XVIII в.— на каждый из 78 дворов лишь по 0,14 надела. В конце XVIII в. Люта принадлежала к числу сел Закарпатья, жители которых более других страдали от безземелья и тяжелого гнета казенной доминии.
В продолжение первой половины XIX в. село значительно увеличилось — в 109 дворах проживали 1014 человек [174, л. 2]. Значительная часть населения начала заниматься ремеслом. В начале XIX в. в Люте была введена в строй первая мануфактура — лесопилка, где выпиливали доски для сооружения мостов и строительства жилых помещений. Пила приводилась в движение верхнебойным водяным колесом. Интенсивная разработка леса была связана в некоторой мере с немецкой колонизацией. Из Швабии в Люту прибыли Раикс, Лавер и др., потомки которых живут в селе и поныне. Приход немецких ремесленников, рост спроса на лесопильные материалы значительно расширили заготовку досок, дранки, клепки и т. п. Труд крепостных широко использовался и на выжигании угля, изготовлении поташа.
В 1803 г. крестьяне Люты жаловались на Ужанскую доминию за то, что вместо установленных урбариями 7 недель барщины на год, ее чиновники требовали отрабатывать по 21 неделе от надела. Из года в год доминия увеличивала барщину. В 1843 г. в Люте проживали более 1300 жителей. Крестьяне отрабатывали в пользу доминии 8469 дней барщины [490, л. 26].
Крестьяне были лишены возможности получать медицинскую помощь. Многие умирали от инфекционных заболеваний. Так, в начале 1802 г. в селе вспыхнул» эпидемия скарлатины. Болело 82 ребенка, из которых в продолжение двух месяцев умерло 40. Действовала небольшая приходская школа, где обучение проводилось на венгерском языке.
Революция 1848—1849 гг. подорвала власть Габсбургов. 18 марта 1848 г. венгерский сейм отменил крепостное право. Однако, стремясь укрепить положение знати, правительство в марте 1853 г. издало указ о проведении в Закарпатье сегрегации — обособления урбариальных (общинных) земель и пастбищ от помещичьих и комасации — объединения в одном массиве крестьянских наделов. Осуществляя эту реформу, администрация Ужанской доминии и дворяне захватывали в свои руки лучшие пастбища, очищенные от кустарников земли, а крестьянам оставляли неурожайные участки, никудышные пастбища. Крестьяне Люты и соседних сел в 1866 г. жаловались королю, что комасация проводится без учета особенностей горных районов и является неприемлемой для населения, поскольку обделила его землей, которой и прежде не хватало, а пастбищ стало так мало, что они не могут] держать и одной четвертой части прежнего количества скота [874, с. 32]. Крестьяне требовали пересмотра итогов комасации. Но правительство не придавало подобным жалобам никакого значения.
Во второй половине XIX в. в условиях развития капитализма в Люте развивались лесные промыслы, обусловленные повышением спроса на пиломатериалы и деловую древесину. С каждым годом увеличивался/173/ сплав лесоматериалов по речке Лютянке. В 1896 г. на лесопилке вместо верхнебойного водяного колеса был установлен паровой двигатель, а вместо пилы — две распиловочные рамы и циркулярный станок. На лесопилке тогда работало около 30 постоянных рабочих. Изменился социальный и количественный состав населения Люты. Появилась новая категория жителей — кулак, сельский буржуа, угнетатель трудящихся. Увеличилось количество ростовщиков, богатых торговцев, владевших корчмами, магазинами, лесными и земельными богатствами. Зарождалась самая революционная часть угнетенных — первые промышленные рабочие, занятые на лесопилке.
В 1900 г. в селе проживало 2807 человек. Село территориально расширилось. Значительная часть жителей (782) занималась сельским хозяйством, скотоводством и огородничеством. Здесь проживало 133 сельскохозяйственных рабочих и лесорубов, 34 промышленных рабочих. 27 человек домашней прислуги, 25 человек работали на транспорте (по ремонту шоссейной дороги), а 19 относились к лицам свободных профессий [820, с. 3].
Землю обрабатывали деревянным плугом и бороной. Мотыга, вилы, коса и серп были главными орудиями производства. Выращивали в основном овес и картофель. Овсяные лепешки и сухая картошка составляли ОДУ трудящихся. Но и этого часто не хватало. Крестьяне страдали от безземелья и малоземелья, от непосильных налогов, высокой арендной платы за пастбища. Настоящими кровопийцами были ростовщики. В начале XX в. в Люте их было около двадцати — владельцы кабаков, магазинов, крупных массивов лесов и пастбищ. Как и в других селах Верховины, они брали в среднем до 50 проц. годовых. Корчмари спаивали бедняков и накладывали руку на их скудную собственность [912, с. 22, 23].
Тяжелый социальный гнет, политическое бесправие гнали бедноту Люты в западноевропейские страны. В конце XIX — начале XX вв. эмигрировали более 100 человек. Многие из них погибли в шахтах Бельгии или рудниках Канады, а те, кому удалось возвратиться, как правило, были инвалидами [88, л. 17].
Как и прежде, в Люте отсутствовала медицинская помощь. В 1862 г. на средства крестьян была построена первая народная школа, где основное внимание уделялось пению, чтению библии и закону божьему. Дети посещали школу только зимой, когда не было полевых работ. В начале XX в. открылись еще три начальные народные школы с венгерским языком обучения, где в 1908/09 году пять учителей обучали 290 детей.
В годы первой мировой войны тяжелое положение жителей Люты еще более усугубилось. В австро-венгерскую армию было мобилизовано около 130 человек. У населения забирали лошадей, подводы, часто проводились реквизиции зерна, принудительно реализовался военный заем.
Во все времена жители Люты, как и всего Закарпатья, стремились освободиться от иностранного гнета и воссоединиться с Россией. Этому особенно способствовало пребывание русских войск в западной части Карпат осенью 1914 — в начале 1915 гг. Крестьяне и рабочие Люты, насильственно мобилизованные австро-венгерскими властями в армию, попав на Восточный фронт, при первой же возможности сдавались в плен русской армии. Так поступили батраки Ю. Чаварга, Ю. Гондорчин, С. Куципак и другие [498, л. 1]. Находясь в России, они были очевидцами и участниками революционных событий. Некоторые из них, как, например, Юрий Гондорчип, боролись в рядах Первой Конной армии [514, л. 1, 2].
Залпы «Авроры», возвестившие о рождении нового мира, донеслись и до Закарпатья. Радость в Люту принесло известие о победе Великой Октябрьской социалистической революции. Крестьяне горячо обсуждали Декрет о мире, с нетерпением ждали окончания войны, возвращения фронтовиков, а с весны 1918 г. стали захватывать государственные пастбища и имения ростовщиков. Окружной начальник Великого Березного жаловался поджупану Ужанской жупы, что сельское население района (Люта была здесь одним из крупнейших сел) не подчиняется властям. Крестьяне вооружались вилами, кольями, выгоняли из сел сборщиков налогов [157, л. 9].
Особенно активизировались действия бедноты после возвращения домой военнопленных из Советской России. Они рассказывали крестьянам о Великой Октябрьской социалистической революции, о первых декретах Советской власти. Под влиянием этих рассказов крестьяне еще активнее включались в борьбу. Наджупан Ужанской жупы в июле 1918 г. сообщал, что в ряде сел Великоберезнянщины, в т. ч. в Люте, неспокойно. Крестьяне готовятся к разделу государственных лесов, не признают распоряжений нотарских управлений [515, л. 6, 7].
Летом 1918 г. в Люту прибыли дополнительные отряды жандармов для наведения «порядка». Палачи врывались в дома, избивали крестьян. Особенно пострадали от издевательств жандармов семьи бедняков, активных участников революционной борьбы Г. Перебзяка, Ю. Ригана, М. Крайниковца, Ю. Чаварги и др. Возмущенные крестьяне напали на жандармов и двух из них убили [501, л. 2]. После этого в Люте появился военный отряд, учинивший кровавую расправу над жителями.
В январе 1919 г. село оккупировали войска буржуазной Чехословакии. Крестьянам пообещали землю и свободу, но практически ничего не дали. Бедняцкие хозяйства, как и прежде, занимались выращиванием овса и картофеля. Зажиточные в основном разводили скот, прибирая к своим рукам лучшие пастбища и земли. Жестоко угнетали трудовое население ростовщики, заправилы различных кредитных и торгово-закупочных кооперативов. Спасаясь от полного разорения, потери имущества, беднота обращалась за кредитами в банки. В Люте, как и в других селах Закарпатья, до 95 проц. крестьян находились в полной зависимости от банков./174/