ЛЮБЕЧ

Любеч — поселок городского типа (с 1958 г.), центр поселкового Совета народных депутатов. Расположен на левом берегу Днепра, в 35 км от районного центра и в 28 км от железнодорожной станции Неданчичи на линии Чернигов — Овруч. Население — 3100 человек. Поселковому Совету подчинены села Голубовка, Горки, Долгуны, Коробки, Кукари, Малиновка, Маньки, Пищики.

Территория современного Любеча и местность вокруг него уже в древности были густо заселены. На его окраинах, а также у сел Коробки и Кукари обнаружено 16 поселений эпохи неолита и бронзы (V—IV и II тысячелетия до н. э.), 6 — времени раннего железа (VIII—III вв. до н. э.). Известны также раннеславянские поселения первых веков нашей эры и 4 северянские городища (VIII—IX века).

Любеч является одним из наиболее древних городов УССР. Он играл довольно значительную роль в истории Древней Руси и неоднократно упоминался в летописях. В Повести временных лет под 882 г. сообщается, что князь Олег на пути из Новгорода в Киев «взя Любець и посади мужь свои» [1160, с. 20]. В договоре Олега с греками 907 г. среди древнерусских городов, которым Византия обязалась платить дань, был упомянут и Любеч.

Из Любеча происходили Малк Любечанин (отец воспетого в былинах воеводы Добрыни и Малуши — матери киевского князя Владимира Святославича) и Антоний Печерский (983—1079) — известный церковный деятель Древней Руси, один из основателей Киево-Печерского монастыря.

Любеч занимал выгодное военно-стратегическое положение. Располагаясь в местности, образующей естественную крепость на Днепре, как бы замыкавшую верхний Днепр, Сож и Березину, он был надежным форпостом, защищавшим с севера Киевскую и Черниговскую земли.

Остатками мощных фортификационных сооружений того времени является Любечское древнерусское городище, состоявшее из трех укрепленных частей. Вокруг городища располагались 5 поселений, 2 курганных могильника, пристань для кораблей и судостроительная мастерская (в урочище Кораблище). Одно из укреплений городища полностью раскопано в продолжение 1957—60 гг. под руководством академика Б. А. Рыбакова. Это позволило с большой достоверностью впервые реконструировать древнерусский феодальный замок, построенный во второй половине XI в., вероятно, Владимиром Мономахом.

Замок, который был резиденцией князя и дружины, а также местом проживания его семьи с челядью располагался на центральной и наиболее укрепленной части древнего Любеча — детинце. Он занимал верхнюю хорошо спланированную площадку (размером 3500 кв. метров) на холме с крутыми склонами высотой более 10 м. Площадка была окружена по краю земляным валом с дубовыми срубами, на котором возвышалась деревянная стена. Через глубокий ров у подножья вала перекидали мост. В случае надобности его можно было поднять. Дорога, вымощенная колодами, вела к воротам крепости с двумя башнями и тремя заслонами. Изнутри вход защищала еще одна четырехэтажная башня, в которой жил главный управитель замка.

К валу изнутри примыкали жилые срубы с плоскими кровлями, служившими одновременно боевыми площадками.

Главным сооружением замка был трехэтажный деревянный дворец длиной около 40 м и шириной 9—13 м. Центральную часть второго этажа с широкой галереей составлял большой зал — палата.

Рядом с дворцом стояла небольшая церковь, покрытая свинцовыми листами.

Отдельно размещались одноэтажные здания и глубокие ямы, в которых хранились запасы продовольствия, воды, оружия и снаряжения. Запасами хранящимися здесь, можно было обеспечить 200—250 человек не менее чем на год [1539, с. 526—529; 1989, с. 27—34; 1990, с. 21—23].

Следовательно, Любечский замок мог выдержать длительную осаду. К югу и западу от детинца располагался торгово-ремесленный посад, который в свою очередь был окружен массивным валом и широким рвом.

Город Любеч был одним из наиболее богатых в Приднепровье, в нем проживало многочисленное торгово-ремесленное население. Любечские ремесленники отличались высоким мастерством. В городе жили строители, гончары, кузнецы, столяры, судостроители и другие ремесленники. Значительного размаха достигло строительство крупных лодок, материалом для которых служили деревья окружающего леса.

Любечские купцы вели торговлю с Византией, хазарами и арабским Востоком. О Любече, как о торговом городе с пристанью, упоминает в 949 г. византийский император Константин VII Багрянородный в трактате «Об управлении государством».

Шиферные пряслица и другие бытовые предметы с надписями XI—XIII вв., обнаруженные здесь, свидетельствуют о широком распространении грамотности среди населения [1989, с. 33, 34].

В XI в. Любеч вошел в состав Черниговского княжества. Княжеские усобицы и набеги половцев, участившиеся в это время, тяжело отразились на положении Приднепровья. Чтобы нормализовать внутриполитическую обстановку и организовать коллективный отпор кочевникам, князья начали собираться на съезды. Первым был Любечский съезд 1097 г. Его участники торжественно заявили: «Да нонѣ отселѣ имемся вь едино сердце, и блюдем Рускыѣ земли; кождо да держить отчину свою» [1160, с. 170—171]. Однако борьба между представителями высшей феодальной иерархии продолжалась и после съезда, поскольку он не/589/ устранил феодальную разобщенность княжеств, в основе которой лежало натуральное хозяйство. В ходе одной из усобных войн в 1147 г. Любеч был разграблен и сожжен, а в 1157 г. опустошен половцами. Через два десятилетия он возродился и в 1180 г. князь Святослав Всеволодович созвал здесь совет своих вассалов [1771, с. 345].

В 1240 г. Любеч, очевидно, был разорен ордами Батыя.

Воспользовавшись феодальной раздробленностью и оглавлением Руси, великий князь литовский Ольгерд в 50-е годы XIV в. захватил Чернигово-Северщину, в т. ч. Любеч. Во второй половине XIV—XV вв. Любеч переходил от одного феодала к другому.

В 1500—1503 гг. вся Чернигово-Северщина отошла к Русскому государству, но в 1508 г. литовским феодалам удалось вновь овладеть Любечем. После Люблинской унии 1569 г. он вошел в состав Киевского, с 1635 г.— Черниговского, а с 1646 г.— Смоленского воеводства Речи Посполитой [1215, с. 520, 521].

Население Любеча в XVI — первой половине XVII вв. состояло в основном из мещан, а также из земян и бояр, которым предоставлялись определенные привилегии и земельные владения при условии обязательного несения воинской службы. В 1625 г. здесь проживало 7800 человек. Большинство из них занималось земледелием, скотоводством, рыбной ловлей, охотой, бортничеством. В первой половине XVII в. здесь работало около десятка ремесленников — кузнецы, слесари, скорняки, портные. Сохранились сведения о существовании цеха гончаров.

Жители платили подымное, чинш старосте, выполняли различные повинности. Так, по данным 1628 г. с одного двора мещан взымалось подымного по 3 злотых, с двора ремесленников — по 2 злотых, огородников — по 1 злотому 6 грошей, убогих мещан — по 1 злотому. В Любече действовали 15 лавок, еженедельно устраивались базары.

О том, что основная масса населения Любеча жила в бедности, упоминал в одном из своих универсалов руководитель крестьянско-казацкого восстания 1638 г. Я. Острянин [1106, с. 136]. Социальный гнет дополнялся национально-религиозным. В начале XVII в. униаты прибрали к рукам одну из двух любечских православных церквей [1401, с. 223].

Жители Любеча не мирились с угнетением. Так, в 1596 г. они отказались выплатить «поборы» в казну [1214, с. 30]. Бояре вели упорную борьбу со старостами, стремившимися урезать их права.

Княжеский замок XI в. Реконструкция академика Б. А. Рыбакова.

Любечане принимали участие в освободительной войне украинского народа 1648—1654 гг. Немало их боролось с врагом в рядах крестьянско-казацкого войска под руководством Б. Хмельницкого. В июне 1648 г. Любеч был освобожден от господства польско-литовской шляхты и стал сотенным местечком Черниговского полка. Под Лоевом в июле 1649 г. произошло крупное сражение. Ценой больших потерь повстанцы под руководством полковников М. Кричевского и С. Пободайло все же выполнили поставленную перед ними задачу. Армия Я. Радзивилла, несмотря на победу, вынуждена была отказаться от продвижения вглубь Украины. После заключения Зборовского мирного договора 1649 г. шляхта получила право возвратиться в свои имения, что вызвало в Любече и окрестных селах крестьянские выступления [1125, с. 170].

Летом 1651 г. польско-шляхетское войско под командованием Я. Радзивилла возобновило военные действия и нанесло невдалеке от устья Сожа поражение казацким отрядам во главе с черниговским полковником М. Небабой. Спасаясь от приближающегося противника, почти все жители Любеча (осталось 15 мещан) вместе с казаками отошли к Чернигову [1652, с. 175]. После неудачной попытки овладеть Черниговом войско Я. Радзивилла отошло к Днепру и заняло Любеч. Однако в следующем году польская шляхта была изгнана из Любеча. В 1653 г. Б. Хмельницкий писал Я. Радзивиллу, что он «Лоева и Любеча ему не уступит, для того что они стали по обе стороны реки Днепра. И только их поступитца, и поляком и литве будет дорога чиста во всю Украину» [1109, с. 266]. После окончания освободительной войны 1648—1654 гг. Любеч стал ранговой маетностью./590/

Каменица Полуботка в Любече XVIII в. Рисунок художника А. Г. Сластиона.

В ходе военных действий Любечу причинялись значительные разрушения, из-за чего он получил на десять лет льготы в уплате податей и повинностей.

Казацкая старшина, шляхта, духовенство различными путями захватывали и закрепляли за собой лучшие земли. Уже в 1656 г. Б. Хмельницкий подтвердил своим универсалом права А. Красковского и сотника С. Посудевского-Унучка на «маетности» в Любече и окрестных селах [2024, с. 101—102]. Крупным землевладельцем стал основанный в Любече в 1692 г. Антониевский монастырь.

В 1708 г. Петр I пожаловал Любеч «с перевозом на Днепре..., с озери, с приселками всеми» черниговскому полковнику, впоследствии наказному гетману П. Полуботку «в вечное владение» [1117, с. 240].

Земледелием занималось сравнительно небольшое количество населения, даже земли пахотной имелось «весьма мало». Часть жителей разводила сады, занималась огородничеством, а также скотоводством, рыболовством, бортничеством.

В середине XVIII в. здесь насчитывалось свыше 130 ремесленников: 39 гончаров, 23 сапожника, 22 ткача, 15 портных. В большом количестве в местечке изготовлялась деревянная посуда, колеса, сита, решета, веревки. Главное богатство края в то время составлял лес, принадлежавший преимущественно казацкой старшине и духовенству. На его вырубке и сплаве, строительстве речных судов — байдаков, выкуривании смолы и дегтя были заняты многие жители Любеча. Развивались мукомольный и винокуренный промыслы. В 60-х годах XVIII в. действовали 3 винокурни, 3 ветряные и 3 водяные мельницы [1291, с. 279].

Значительное место в жизни любечан занимала торговля. Погрузив на построенные здесь суда лес, глиняную, стеклянную, деревянную посуду, они отправлялись вниз по Днепру до Киева и Переяслава, где на вырученные деньги покупали соль, хлеб, изделия из железа. Развивался извозный промысел. Снаряженные в Любече обозы с деревянными изделиями и дегтем отправлялись в Харьков, Сумы и другие города Слобожанщины [1410, с. 316, 317].

Каждый понедельник здесь устраивались базары, дважды в году — ярмарки, длившиеся два — три дня и собиравшие до 3 тыс. человек. Купцы из Чернигова, Березны, Добрянки, Городни, Стародуба, белорусских городов привозили «мелкие красные товары, рыбу вялую, соль польскую в ступках, хлеб, конопляное масло». В конце XVIII в. здесь действовали несколько лавок и 6 шинков [1410, с. 331].

Любеч оставался центром сотни Черниговского полка. При сотенной канцелярии дети казаков обучались грамоте и «воинской экзерциции» [1951, с. 107].

Положение основной массы жителей Любеча все более ухудшалось. В 1760 г. здесь проживало 1124 частновладельческих и 82 монастырских посполитых, 165 казаков, 94 подсоседка. Возрастали налоги, денежная и натуральная рента. По данным генерального описания Левобережной Украины 1765—1769 гг., на 263 двора крестьян и казаков приходилось 1060 десятин земли — в среднем по 1,2 десятины пахоты и по 3 десятины сенокоса на двор. В то же время П. Милорадович владел в Любече 750 десятинами земли, 445 десятинами — другие представители старшины и духовенства, 500 десятин принадлежало Антониевскому монастырю [1293, с. 276—279].

Дальнейшее развитие товарно-денежных отношений приводило к углублению имущественной дифференциации. В середине XVIII в. 26 проц. крестьянских и казацких дворов не имели земли, а 17 проц.— рабочего скота. Одновременно 9 зажиточных казаков и крестьян владели более чем 25 десятинами земли каждый. Барщина в это время достигла трех дней в неделю. Численность казаков сократилась до 3 душ, помещичьих крестьян достигла 724 душ мужского пола. После секуляризации Антониевского монастыря принадлежавшие ему крестьяне были переведены в разряд государственных. Их в конце XVIII в. насчитывалось 17 душ мужского пола. В Любече в то время проживало также около двух десятков дворян, чиновников и духовенства.

Тяжелое положение трудящихся вызывало растущее недовольство и открытый протест с их стороны. Одной из наиболее распространенных форм классовой борьбы были побеги, особенно участившиеся к концу XVIII в. Тогда же в окрестностях Любеча действовали отряды гайдамаков, не раз вступавшие в бой с воинскими командами. Жители Любеча всячески помогали народным мстителям, отказывались предоставлять проводников и лодки карателям [1114, с. 187, 222, 223].

Во время Отечественной войны 1812 г. жители Любеча сражались с врагом в рядах Черниговского ополчения [649, л. 259, 274а, 280 об., 289].

После ликвидации полкового устройства Любеч в 1782 г. вошел в состав Черниговского наместничества, в 1797 г.— Малороссийской губернии, а в 1802 г. стал центром волости Городнянского уезда Черниговской губернии и был впоследствии отнесен к категории местечек.

В первой половине XIX в. население Любеча возросло почти на 80 проц. и накануне отмены крепостного права достигло 2100 человек, подавляющее большинство которых составляли крепостные крестьяне [1256, с. 657, 658].

Развивались ремесла и промыслы. В местечке ежегодно спускали на воду 40 деревянных плоскодонных речных судов — т. н. любечских барок, бравших на борт до 15 тыс. пудов различных грузов. Экипаж судна состоял из 15—20 рабочих-судовщиков. Барки были приспособлены для плавания только по течению. Они отправлялись вниз по Днепру до Херсона, где обычно продавались на дрова [1256, с. 86, 369].

В руках крупнейших помещиков края Милорадовичей в первой половине XIX в. сконцентрировалась основная масса земли. Они превратили местечко в фамильное гнездо, центр своих обширных владений на севере Черниговщины. В их любечском имении действовал/591/