РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ. БУРЖУАЗНО-ЛИБЕРАЛЬНАЯ ОППОЗИЦИЯ
На рубеже 50—60-х годов XIX в. наметился значительный подъем общественно-политического движения в стране. Отмена крепостного права произошла в условиях острой классовой и общественно-политической борьбы, которая привела к возникновению революционной ситуации. Начало 60-х годов В. И. Ленин называл временем «первого демократического подъема в России»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 22, с. 44.}. Факторами, благодаря которым стал возможным революционный взрыв, были, по словам В. И. Ленина, «польское брожение, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России «Колокола», могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых «очень часто» приходилось с помощью военной силы и с пролитием крови заставлять принять «Положение», обдирающее их, как липку, коллективные отказы дворян — мировых посредников применять такое «Положение», студенческие беспорядки...»{Там же, т. 5, с. 29, 30.}.
На Украине, как и в России в целом, произошел переход к новому этапу освободительного движения. Этот этап охватывал, по определению В. И. Ленина, период «приблизительно с 1861 по 1895 год»{Там же, т. 25, с. 93.}. Ведущую роль в освободительной борьбе в пореформенный период играли разночинцы — выходцы из мещан, купечества, крестьян, мелких чиновников, учителей, духовенства.
Большая роль в пробуждении разночинцев к активной общественно-политической деятельности принадлежала /123/ дворянскому революционеру А. И. Герцену, созданному им «Колоколу». Революционеры-разночинцы, как подчеркивал В. И. Ленин, подхватили, расширили, укрепили и закалили революционную агитацию Герцена. Круг борцов стал шире, углубилась их связь с народом. Из своей среды разночинцы выдвинули выдающихся деятелей освободительного движения — Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Т. Г. Шевченко, блестящую плеяду революционеров 70-х годов, героев «Народной воли».
Господствующим направлением общественной мысли на разночинском этапе было народничество — «идеология (система взглядов) крестьянской демократии в России»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 22, с. 304.}. Народничество представляло собой особую разновидность утопического социализма. Родоначальником теории русского утопического социализма еще в дореформенный период выступил А. И. Герцен{Там же, т. 21, с. 257.}. Главное содержание ее составляла вера в возможность непосредственного (минуя капитализм) перехода к социалистическому строю через крестьянскую общину, которой отводилась особая роль. Вслед за Герценом теорию общинного социализма развивал великий русский революционный демократ Н. Г. Чернышевский{Там же, т. 25, с. 94.}. Осуществить свои теоретические положения революционные деятели стремились путем крестьянской революции, которую они ошибочно отождествляли с революцией социалистической.
60-е годы XIX в. были временем дальнейшего развития революционно-демократической идеологии, когда общетеоретические принципы крестьянского социализма претворялись в конкретные программы. В эти же годы усиливается революционно-демократическая пропаганда, делаются первые попытки осуществления на практике программных положений революционной демократии.
Демократическая часть интеллигенции и студенчества Киева активно участвовала в революционной пропаганде начала 60-х годов. Она читала и распространяла произведения А. И. Герцена, газету «Колокол», революционные прокламации, возглавляемый Н. Г. Чернышевским журнал «Современник», который был органом революционной демократии России, идейным центром революционного движения, запрещенные стихотворения Т. Г. Шевченко и др. В марте 1862 года у студента Киевского университета Я. Лободовского при обыске были найдены рукописные копии подпольных печатных листков «Великорус» №№ 1, 2, 3; у студента Э. Орлова изъята газета «Колокол»{Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг. (Документы и материалы), т. 1. К., 1963, с. 254—255.}.
В 1861—1862 г. в Киевском университете издавались нелегальные рукописные журналы, на страницах которых помещались статьи, освещавшие с демократических позиций злободневные политические события. Студент историко-филологического факультета Е. М. Моссаковский вел революционно-демократическую пропаганду и распространял запрещенные издания «Полярная звезда», «Колокол», «С того берега», «Тюрьма и ссылка», стихотворения П. А. Некрасова, Т. Г. Шевченко и др. среди учащихся Киевского военного училища, где он преподавал историю и географию. Е. Моссаковский, в частности, говорил ученикам, по их показаниям, что «в России худо жить», ибо «нет свободы», что «лучше было бы, если б было правление республиканское, демократическое», что революция «необходимо нужна для счастья народа»{Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг. (Документы и материалы), т. 1, с. 160—168, 186—196, 199—202; Мар ахов Г. И. Польское восстание 1863 г. на Правобережной Украине. К., 1967, с. 64—74.}.
Прикомандированный в сентябре 1861 года к Киевскому кадетскому корпусу подполковник А. А. Красовский развернул нелегальную деятельность среди учащихся города, распространял «Колокол», «Полярную звезду», запрещенные стихотворения Т. Г. Шевченко. Познакомившись, например, в апреле 1862 года с учеником Киевской второй гимназии В. С. Синегубом, А. А. Красовский в беседах с ним развивал революционные идеи, раскрывая «ужасные картины деспотизма», и вскоре склонил «молодой ум к мечтанию о свободе». В. Синегуб стал его последователем{Общественно-политическое движение на Украине в 1863—1864 гг., т. 2. К., 1964, с. 77—79.}.
В июне 1862 года А. А. Красовский, узнав о том, что на подавление крестьянских волнений в Каневском уезде на Киевщине, возникших в связи с введением уставных грамот, будет отправлен 4-й резервный батальон Житомирского пехотного полка, дислоцировавшийся под Киевом, написал воззвание к солдатам с призывом отказаться от участия в экзекуциях. При распространении его в лагере батальона он был арестован.
Революционная агитация А. А. Красовского нашла отклик в среде солдат. В письме, переданном ему в каземат, сообщалось, что четырех «писем не доискались», они остались у солдат, которые «их на память заучили и в другие полки, кому следует, передали». «Спасибо Вам, честный, благородный страдалец,— писали солдаты,— за Вашу любовь к бедному солдату и его брату — бедному мужику». Военно-полевой суд при Киевском ордонансгаузе 11 августа 1862 года приговорил Красовского к смертной казни, позже замененной 12-летией каторгой. Передовая студенческая молодежь горячо сочувствовала революционеру. 1 ноября в университете появилось объявление, в котором «все благородные товарищи» приглашались принять участие в проводах его из Киева{Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг. (Документы и материалы), т. 1, с. 265—268, 278, 303, 304.}. Но проводы не состоялись: 25 ноября А. Красовский был тайно вывезен из города под охраной жандармов.
В. К. Дебогорий-Мокриевич.
Я. В. Стефанович.
В сентябре 1862 года возле местечка Богушева Слободка Золотоношского уезда на Полтавщине была найдена/124/ составленная в Киеве рукописная прокламация «Всем добрым людям», которая призывала бывших помещичьих крестьян, казаков и мещан, следуя примеру гайдамаков, восстать против угнетателей, чтобы завоевать землю и волю.
Одним из составных элементов первого демократического подъема в России было нарастающее польское национально-освободительное движение, которое охватило Царство Польское, Литву, часть Белоруссии и Правобережную Украину с Киевом. В этом движении выделялись два основных лагеря: демократический и либерально-консервативный. Представители левого, наиболее революционного крыла демократического лагеря, действовавшие также в Киеве, обосновывали необходимость восстановления независимости Польши на демократических началах. Вопрос о Правобережной Украине, по их мнению, должен был решаться с учетом волн и с согласия украинского народа. Но в последнем вопросе, в конечном итоге, победила точка зрения правого крыла этого лагеря, предусматривавшая отторжение Правобережья. Это значительно осложнило отношения между украинскими и польскими демократическими деятелями, стало помехой на пути их сплочения для совместной борьбы против царского самодержавия.
Однако в деятельности участников польского национально-освободительного движения на Украине, прежде всего в Киеве, прослеживаются многие черты общедемократического характера. В апреле — мае 1861 года среди офицеров Кременчугского пехотного полка, дислоцировавшегося в Киеве, польские революционеры распространяли литографированное воззвание А. И. Герцена «Vivat Polonia!», опубликованное в «Колоколе». В нем содержался призыв к русским солдатам не стрелять в поляков, борющихся за независимость своей страны{Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг., т. 1, с. 120—123.}. Под руководством польского революционера-демократа С. Бобровского в январе 1862 года в тайной литографии на территории Киево-Печерской лавры были перепечатаны три номера подпольного листка «Великорус» и отпечатано начало газеты «Возрождение» (на польском языке){Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг., т. 1, с. 211—221, 229—245; Марахов Г. И. Польское восстание 1863 г. на Правобережной Украине, с. 53—64.}.
Подготовкой польского восстания на Правобережной Украине руководил созданный в Киеве в августе 1862 года «Провинциальный комитет на Руси», подчиненный Центральному национальному комитету в Варшаве. Вскоре после начала в январе 1863 года восстания в Царстве Польском, он, желая привлечь на свою сторону украинское крестьянство, напечатал прокламацию «Грамота сельскому народу». В ней содержалось обещание передать в собственность крестьянам находившиеся в их пользовании земли, ликвидировать феодальные повинности и пр.{Общественно-политическое движение на Украине в 1863—1864 гг., т. 2, с. 64, 65.}.
Несмотря на социальную и национальную ограниченность польского восстания, русские и украинские революционно-демократические деятели поддерживали его. Еще в конце 1862 года руководители революционно-демократической организации «Земля и воля» направили в Киев своего представителя И. Г. Жукова с целью привлечь местные оппозиционные силы для помощи польскому освободительному движению. Такую же задачу землевольцы в 1863 году поставили перед членом московского отделения своей организации, революционером-демократом И. А. Андрущенко.
Глубокое сочувствие к польскому национально-освободительному движению проявлял А. А. Красовский, ориентировавшийся на его революционно-демократические силы. 16 сентября 1861 года Красовский присутствовал в киевском католическом соборе на общественной панихиде по незадолго перед тем умершему польскому историку и общественному деятелю, идеологу польского демократического движения И. Лелевелю. к которому относился с большим уважением и почтением{Общественно-политическое движение на Украине в 1856—1862 гг., т. 1, с. 279.}. Украинский революционный демократ выступал за сплочение демократических сил России, Украины I Польши в борьбе против царизма. «В будущем,— говорил на следствии единомышленник А. А. Красовского В. С. Синегуб,— мы ожидали совершенного единства с поляками и с демократической республикой русской». Под влиянием А. Красовского В. Синегуб, выехав временно из Киева, в 1862 году вел антиправительственную пропаганду в ряде сел Переяславского уезда Полтавской губернии, а в начале следующего года вместе со своими товарищами пытался организовать из местной крестьянской молодежи повстанческие группы для помощи польским повстанцам{Общественно-политическое движение на Украине в 1863—1864 гг., т. 2, с. 79—80.}. Деятельность А. Красовского и В. Синегуба по оказанию помощи польскому национально-освободительному движению, как и работа в этом же направлении революционной/125/ организации «Земля и воля», были ярким проявлением развивающегося содружества демократических сил России, Украины и Польши.
В Киеве польские повстанцы, в основном студенты университета, которых насчитывалось несколько сот человек, выступили в ночь с 26 на 27 апреля 1863 года. Однако невдалеке от города они были разгромлены царскими войсками.
После подавления польского восстания в стране наступила жестокая политическая реакция, особенно усилившаяся после покушения участника революционного движения Д. Каракозова на Александра II (1866 г.).
Новый подъем активности разночинной интеллигенции начался в конце 60-х годов. Первым его проявлением были студенческие волнения 1869 года в Петербурге, нашедшие живой отклик и среди студентов Киевского университета. В это время в революционном движении произошел поворот в сторону «действенности». Революционеры, выступившие в 70-е годы, активно занялись непосредственным практическим осуществлением социалистического (социального) переворота путем крестьянской революции. Народники-семидесятники, признавая себя учениками Н. Г. Чернышевского и его последователей, продолжали и укрепляли их традиции. В народничестве появляются новые идеи и направления. Дальнейшее оформление народнической доктрины происходит под влиянием М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева, Н. К. Михайловского. Большое революционизирующее влияние на разночинно-демократическую молодежь России и Украины оказывало социалистическое движение в Западной Европе — деятельность I Интернационала, Парижская коммуна 1871 года и др.
В конце 60-х — начале 70-х годов XIX в. среди киевской студенческой молодежи возникло много кружков самообразования — научных, литературных и пр. На базе их или параллельно с ними создаются народнические кружки, переходившие к революционной пропаганде. Так, в феврале—марте 1873 года возник революционный кружок, примкнувший к народнической организации чайковцев. В него входили П. Аксельрод, С. Лурье, Н. Колодкевич, братья Левенталь, И. Рашевский, В. Эмме, Я. Стефанович и др. Осенью 1873 года киевский кружок объединился с кружками чайковцев Петербурга, Москвы и Одессы. Была создана федеративная организация. Из двух направлений, оформившихся в народничестве в начале 70-х годов — бунтарского и пропагандистского — киевские чайковцы вначале отдавали предпочтение пропагандистскому, которое обосновывалось на страницах издававшегося П. Л. Лавровым за границей журнала «Вперед!».
Под влиянием петербургского кружка чайковцев они первыми развернули деятельность среди рабочих. Их пропаганда способствовала развитию демократического сознания передовых рабочих, пробуждала в них дух протеста против существующего строя, звала к борьбе с угнетателями. Однако киевские чайковцы, как и все народники, не понимали исторической миссии рабочего класса, рассматривали распропагандированных рабочих главным образом как посредников и будущих деятелей среди крестьянства. С конца 1873 года среди чайковцев усилилось влияние бакунистских идей, а к весне следующего года кружок фактически распался.
В ноябре 1873 года в Киеве состоялся съезд кружка пропагандистского направления, организованного годом раньше братьями Жебуневыми, где была выработана программа революционной деятельности кружка. После съезда «жебунисты» одними из первых начали пропаганду среди крестьянства.
С конца 1873 года на Украине, как и в России, возникают бакунистские кружки. Самое большое значение имела т. н. «Киевская коммуна». Вначале это была обыкновенная студенческая общая квартира — коммуна, которая весной 1874 года превратилась в революционный кружок, насчитывающий около 30 человек. По словам С. Ковалика, одного из деятелей народнического движения, большинство революционеров, избравших своей «штаб-квартирой «Киевскую коммуну», отличалось недюжинной энергией, большой работоспособностью»{Ковалик С. Ф. Революционное движение семидесятых годов и процесс 193-х. М., 1928, с. 82.}. В. К. Дебогорий-Мокриевич писал, что «коммуна» выполняла назначение «революционной станции» и была местом встречи народников. В «коммуне» мог поселиться каждый, кто соглашался «идти в народ»{Воспоминания Вл. Дебогория-Мокриевича. СПб., 1906, с. 112—113.}. Однако преобладали в ней народники-бакунисты. «Киевская коммуна» начала пропаганду в городских артелях и мастерских плотников, сапожников и грузчиков. Намереваясь поднять крестьянство на революцию, члены коммуны активно участвовали в «хождении в парод». Так, В. Дебогорий-Мокриевич, Я. Стефанович, В. Фишер и другие под видом мастеровых вели пропаганду среди крестьян и рабочих Правобережной Украины. «Хождение в народ» революционеров 70-х годов В. И. Ленин считал «расцветом действенного народничества»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 22, с, 304.}. Однако поднять крестьянство на борьбу под флагом народнического социализма не удалось. Народникам «на практике пришлось убедиться в наивности представления о коммунистических инстинктах мужика»{Там же, т. 1, с. 286.}. Осенью 1874 года царские власти произвели массовые аресты, многие народнические кружки были разгромлены. В конце этого года в связи с арестами прекратила существование и «Киевская коммуна». По всей стране было арестовано свыше тысячи человек. Часть из них после окончания следствия в Петербурге была осуждена по «процессу 193-х», длившемуся с 18 октября 1877 по 23 января 1878 года. Но пропаганда идей утопического социализма не прекратилась, попытки продолжить ее наблюдались и в последующие годы.
Зимой 1874—1875 гг. в Киеве возник народнический кружок в составе 15 человек (И. Фесенко, И. Щепан-/126/ский, К. Янковский, Т. Квятковский, Д. Соколов, Д. Лизогуб и др.). Участники его весной 1875 года разъехались в различные районы России и Украины с целью пропаганды среди сектантов, которых они считали наиболее революционной частью крестьянства.
Активную пропагандистскую деятельность среди рабочих Украины развернули участники «Всероссийской социально-революционной организации» (известной еще под названием кружка «москвичей» или группы «процесса 50-ти»). Летом 1875 года они создали в Киеве свое отделение («общину»), в которую входили О. Любатович, Г. Александров, А. Хоржевская, М. Млодецкий, Г. Сидорацкий, Н. Подгородецкий и др. Пропаганда проводилась среди рабочих сахарорафинадного завода на Демиевке. В сентябре киевская «община» была разгромлена. При обысках у рабочих были обнаружены народнические издания — прокламации, газета «Работник», брошюры «Хитрая механика», «Емельян Пугачев», «Сказка о копейке» и др.{Рудько М. П. Революційні народники на Україні (70-ті роки XIX ст.). К., 1973, с. 153.}. В 1876 году среди рабочих Киева вел революционную работу пропагандистский кружок, участниками которого были И. Совенко, П. Колодкевич и другие.
В 1875 году киевские народники и ряд бакунистов из других мест создали кружок т. и. «южных бунтарей», в состав которого входило около 20 человек (В. Дебогорий-Мокриевич, Я. Стефанович, М. Коленкина, Л. Дейч, М. Фроленко, А. Макаревич, В. Костюрин, М. Ковалевская, В. Засулич, С. Чубаров, И. Бохановский и другие){Дейч Л. За полвека. М.—Л., 1926, с. 148—179.}. Они переходят от пропаганды общих идей утопического социализма к пропаганде и агитации «на почве ближайших народных требований», к борьбе за осуществление назревших требований народа{Воспоминания Вл. Дебогория-Мокриевича, с. 258.}. Поскольку крестьянство стремилось завоевать землю и волю, именно этот лозунг и был выдвинут народниками. Вслед за Бакуниным «южные бунтари» считали необходимым организовывать крестьянские «бунты», которые, по их мнению, должны были перерасти во всеобщее восстание. Вместо «бродячей» агитации они перешли к оседлым поселениям среди крестьянства с целью создания народно-революционной организации, вооруженных отрядов для участия в «бунтах». Местами своих «поселений» бунтари избрали юг Киевской губернии (Корсунь и его окрестности, Каневский уезд и другие местности), где незадолго перед тем происходили массовые крестьянские волнения. Однако организовать новые крестьянские выступления народникам оказалось не под силу. Летом 1876 года их «поселения» были ликвидированы, а в декабре кружок «южных бунтарей» фактически распался.
В конце 1876 года участники бывшего кружка «южных бунтарей» Я. Стефанович, Л. Дейч, И. Бохановский поселились в Киеве и начали готовить т. н. «Чигиринский заговор». Это была попытка создать, опираясь на крестьянское движение, в Чигиринском уезде на Киевщине боевую народно-революционную организацию с целью поднять всеобщий бунт. Используя царистские иллюзии крестьянских масс, Я. Стефанович и его товарищи с помощью напечатанной ими подпольно в Киеве фиктивной царской грамоты создали в 1877 году на Чигиринщине «Тайную дружину», в которую вовлекли около двух тысяч крестьян. В августе — сентябре этого года «Тайная дружина» была раскрыта, а ее организаторы арестованы{Рудько М. П. Революційні народники на Україні (70-ті роки XIX ст.), с. 126—135.}.
Зимой 1876 года в Петербурге возникла народническая организация «Земля и воля», которая вскоре приобрела всероссийское значение. Ее программа отразила сделанные народниками из опыта практической деятельности выводы: констатировала необходимость перехода от пропаганды идей социализма к революционной агитации на почве «народных требований», от «летучей» формы «хождения в народ» к организации «поселений», создания централизованной организации революционеров. На Украине, в т. ч. в Киеве, действовали отдельные члены основного кружка «Земля и воля» (Д. Лизогуб, В. Осинский и др.). «Южные бунтари» установили с ней тесные связи. «Земля и воля» оказала заметное влияние на революционное движение как в России, так и на Украине. Народники Киева получали из Петербурга и Москвы много нелегальных землевольческих изданий, которые использовали в своей пропагандистской деятельности.
Длительное время революционеры-народники отрицательно относились к «политической революции», к борьбе за политические права и свободы, считая ее борьбой «за учреждения, выгодные буржуазии»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 9, с. 179.}. Они утверждали, что крестьянская «социалистическая» революция принесет народу одновременно и экономическое, и политическое освобождение.
В конце 70-х годов в народничестве зарождается т. н, политическое направление — народники приходят к выводу о необходимости свергнуть самодержавие и завоевать политические свободы как необходимую предпосылку проведения социально-экономических преобразований.
Одним из первых на Украине в активную борьбу с представителями царской администрации включился кружок, организованный в Киеве в 1877—1878 гг. землевольцем В. А. Осинским, под названием «Исполнительный комитет русской социально-революционной партии». В его состав входили И. Волошенко, И. Ивичевич, А. Сентянин, В. Свириденко, А. Медведев и др. Тесную связь с ними поддерживал известный землеволец Д. А, Лизогуб. В. А. Осинский и его товарищи действовали в контакте с участниками бывшего кружка «южных бунтарей» — В. Дебогорием-Мокриевичем, М. Фроленко, М. Ковалевской и другими, бывшим пропагандистом Г. Попко. Деятельность «Исполнительного комитета» русской социально-революционной партии» распространилась на Украине и даже за ее пределы./127/
В 1878 году членами кружка было совершено несколько террористических актов. Так, В. А. Осинский стрелял в товарища (заместителя) прокурора Котляревского, который вел следствие по «Чигиринскому делу». Г. Попко смертельно ранил адъютанта Киевского губернского жандармского управления Гейкинга, проводившего аресты после покушения на Котляревского. С помощью террора народники хотели выразить протест против деспотических притеснений в стране, отомстить своим политическим врагам, отстоять право заниматься агитационно-пропагандистской деятельностью среди народа.
Чтобы не попасть в руки царских палачей, революционеры во время арестов все чаще прибегали к оружию. 25 января 1879 года вооруженное сопротивление полиции оказал В. А. Осинский. 11 февраля во время разгрома нелегальной квартиры в доме Косаровской на Жилянской улице произошло столкновение с жандармами, во время которого один из них был убит, а два революционера — братья Иван и Игнат Ивичевичи — смертельно ранены. В мае 1879 года Киевский военно-окружной суд приговорил к смертной казни В. А. Осинского и участников вооруженного сопротивления на Жилянской улице Л. Брандтнера и В. Свириденко{«Архіви України», 1967, № 3, с. 69.}.
Практическая деятельность революционеров-народников в рабочей среде способствовала частичному изменению их взглядов на пролетарские массы. Раньше члены народнических кружков Киева и других городов страны главную цель своей революционной пропаганды среди рабочих видели в том, чтобы подготовить из них пропагандистов для работы на селе. Во второй половине 70-х годов они постепенно начали приходить к мысли о том, что городские рабочие представляют собой значительную самостоятельную общественную силу, которая может сыграть большую роль в борьбе с существующим строем.
Это находит отражение в народнических программных документах, нелегальных революционных изданиях. Деятельность народников среди рабочих расширяется и становится более целенаправленной. Возрастало число рабочих-революционеров.
Во второй половине 1878 года в Киеве возник народнический кружок, в состав которого вошли П. Лобанчук — Гудзь, Я. Зубжицкий, И. Давиденко, И. Бильчанский и др. Его возглавлял И. И. Басов. Среди участников кружка были люди, которые, работая в 70-х годах в различных киевских мастерских, познакомились с революционерами-народниками и испытали с их стороны значительное влияние. Некоторые из них, например П. Лобанчук-Гудзь и Я. Зубжицкий, стали настоящими рабочими-революционерами и включились в непосредственную пропагандистскую работу.
И. К. Иванов.
Летом 1879 года народническая организация «Земля и воля» распалась на две организации — «Черный передел» и «Народная воля». Чернопередельцы остались на платформе землевольческой программы. А народовольцы, оставаясь на позициях народнического утопического социализма, в своих программных документах выдвинули как первоочередную задачу свержение самодержавного строя и установление политических свобод. Они «постарались привлечь к своей организации всех недовольных и направить эту организацию на решительную борьбу с самодержавием»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 6, с. 135.}. В этом В. И. Ленин видел их великую историческую заслугу. Подавляющее большинство народников влилось в «Народную волю». Во главе ее стоял «Исполнительный комитет» в Петербурге, куда входили А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская, М. Ф. Фроленко, Н. А. Морозов, В. Н. Фигнер и др. Деятельность многих из них была связана с Украиной. Одним из методов борьбы народовольцы избрали политический террор.
«Народная воля» оказала огромное влияние на народников Украины. В различных городах, прежде всего в Киеве, возникли народовольческие кружки. Как и в других городах, в Киеве действовали также чернопередельцы. Позднее, в 80-х годах, кружки, не входившие в народовольческую организацию, назывались их участниками «народническими».
Осенью 1879 года в Киеве возник кружок, в который входили как народовольцы (Д. Буцинский, С. Диковский, П. Лозяпов и др.), так и чернопередельцы (И. Иванов, А. Преображенский, И. Присецкий и др.). Создал его известный землеволец М. Р. Попов, примкнувший после раскола «Земли и воли» к чернопередельцам. Считая раскол серьезной ошибкой, он стремился восстановить единую народническую организацию. Именно киевский кружок и должен был стать ее зародышем, «объединить под лозунгом «Земля и воля» деятельность народников и чернопередельцев, и народовольцев»{Попов М. Р. Записки землевольца. М., 1933, с. 281.}. На суде М. Попов говорил, что он сочувствует «партии народников» (чернопередельцев), но не во всех вопросах, сходится во взглядах также и с народовольческой организацией{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 316, оп. 1, д. 70, л, 59; «Киевлянин», 1880, 14 октября.}. Некоторые различия в вопросе о тактике революционной борьбы не помешали им работать вместе. Есть основания считать, что кружок имел программу и устав./128/
Кружковцы, в частности М. Попов, узнав от Г. В. Плеханова, который приезжал в это время в Киев, о создании в Петербурге «Северного союза русских рабочих», решили организовать по тому же типу «Южнорусский рабочий союз». Была начата работа среди пролетариев. Н. Подревский поддерживал связи с рабочими-железнодорожниками, вел пропаганду и пытался создать кружок среди рабочих завода «Арсенал». А член кружка М. Ромась сам работал смазчиком на Киево-Брестской железной дороге. К революционной деятельности он привлек товарища по работе Я. Данькова. 23 декабря 1879 года Я. Даньков вез для распространения на линии Киев — Брест прокламацию «От Исполнительного комитета» (от 19 ноября), но был арестован{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 274, оп. 1, т. 1, д. 179, л. 9, 14; д. 188, л. 107.}. Кружок М. Попова проводил работу и среди интеллигентов, студентов и учащихся (распространение нелегальных изданий, ознакомление с целями революционеров, привлечение к выполнению отдельных поручений, к систематической революционной деятельности). И. Иванов принимал активное участие в волнениях студентов Киевского университета (во второй половине ноября 1879 года). Н. Подревский обеспечивал нелегальной литературой кружок гимназистов в Нежине. Значительное внимание члены кружка М. Попова уделили устройству подпольной типографии, где предусматривалось выпускать прокламации и даже собственный орган «Земля и воля». Кружковцы поддерживали связи с революционерами Петербурга, Москвы, Одессы, Харькова и других городов. В феврале 1880 года кружок был разгромлен. В июле состоялся суд, многие из кружковцев были приговорены к различным срокам каторжных работ{«Архіви України», 1966, № 3, с. 35—42.}.
В Киеве только в 1879—1880 гг. за политическую деятельность были осуждены 70 человек. Однако репрессии не остановили дальнейшее развертывание борьбы против царизма, происходившей в условиях второго демократического подъема в стране. Летом 1880 года в Киеве возник новый народнический кружок «Южнорусский рабочий союз», организаторами которого выступили бывшие чернопередельцы Е. Н. Ковальская и Н. П. Щедрин. В программе «Союза», составленной в народническом духе, по традиции социальная революция противопоставлялась политической, проявлялось непонимание первоочередности этапа буржуазно-демократических преобразований — указывалось, что «рабочие должны направить все свои усилия к достижению экономического переворота», за которым последуют и политические свободы. Несмотря на то, что авторы программы обратили особое внимание на рабочих как общественную силу в будущей революции, они при этом не проявили в силу объективных причин ясного понимания положения пролетариата как класса, его специфических классовых задач. Их трактовка этого положения была упрощенной: рабочие — угнетенная часть народа, они, как и крестьяне, будут совершать социальную революцию. В программе на первое место среди средств борьбы выдвигался «фабричный террор» с целью «привлечения симпатий рабочих на свою сторону и приобретения влияния на них», а также политический террор, который подрывает «доверие к правительственным силам» и способствует «поднятию революционного духа рабочих»{ЦГАОР СССР, ф. 109, 3 экспед., 1880 г., д. 665, л. 90—97. Рабочее движение в России в XIX веке. Сборник документов и материалов, т. 2, ч. 2. М., 1950, с. 432—437.}.
«Южнорусский рабочий союз» начал пропаганду среди арсенальцев и железнодорожников. Е. П. Ковальская и Н. П. Щедрин на сходках, которые часто происходили в Байковой роще, вели с рабочими беседы. Как вспоминала впоследствии Е. Н. Ковальская, главная задача руководителей «Союза» состояла в том, чтобы «вызвать инициативу у рабочих, добиться, чтобы они сами взяли в свои руки свое дело»{Ковальская Е. Южно-русский рабочий союз. 1880—1881. М., 1926, с. 29.}.
В октябре 1880 года Е. Н. Ковальская и Н. П. Щедрин были арестованы. Однако «Союз» не прекратил своей деятельности. Во главе его стали С. Н. Богомолец, П. О. Иванов, И. Н. Кашинцев и А. И. Преображенский. Была выработана новая программа «Союза», главная цель которого определялась так: «достижение социально-экономического переворота, осуществленного народом». Центр пропагандистской и агитационной деятельности переносился в народ — в среду крестьян, городского рабочего населения, армии, интеллигенции. Меньший акцент делался на экономическом терроре{ЦГАОР СССР, ф. 109, 3 экспед., 1880 г., д. 787, л. 134—137; Южно-русские рабочие союзы. М., 1924, с. 265—268.}. Вторая программа «Союза» отличалась от первой тем, что в ней особое ударение было сделано на старом народническом пополнении, гласившем, что село — база социальной революции и будущего. Отсюда — уделение преобладающего внимания деятельности на селе и даже подчинение ей деятельности среди рабочих. Вскоре после принятия этой программы появилось новое параллельное название «Союза» — «Тайное общество „Земля и воля“». Но пропаганда в рабочей среде продолжалась. П. Иванов вел кружок рабочих, который имел свою кассу и устав. С. Богомолец читала им лекции по политической экономии. Предпринимались попытки пропаганды среди крестьян Киевщины. Как и прежде, выпускались печатные прокламации{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 316, оп. 1, д. 62, лл. 75—76, 87—100; ф. 347, оп. 1, д. 2, лл. 241—250, 320—321.}. П. Иванов и Н. Геккер пытались распространить свое влияние на рабочих Одессы. Однако в январе — апреле 1881 года прошла новая волна арестов, и «Союз» был разгромлен{«Красный архив», 1928, № 5, с. 210—217.}. Большинство его членов в мае того же года осуждены на каторжные работы. Но и после разгрома «Союза» деятельность народников среди рабочих города не прекратилась. Ее продолжали участники вновь возникающих народнических кружков, а также революционеры, приезжавшие из других городов страны./129/
По свидетельству современника, в начале 80-х годов всех распропагандированных рабочих на Юге было «не меньше тысячи человек», из них в Киеве — около ста человек{Исторические записки, т. 74. М., 1963, с. 210; «Красный архив», 1929, № 2, с. 205.}.
В Киеве появляются кружки, которые придерживались только народовольческой программы. Первым из них был кружок В. Бычкова — И. Левинского, действовавший в 1880 — первой половине 1881 года. Кроме руководителей, в состав его входили Н. Ааронский, А. Бычков, Н. Мазченко, И. Кириллов, В. Горинович, Ф. Яновский. Кружок считал себя местной ячейкой народовольческой организации, о чем свидетельствует его печать с надписью «Киевская секция партии „Народная воля“»{ЦГАОР СССР, ф. 102, 3-е делопроизводство, 1881 г., д. 359, лл. 21—22, 46.}. В нем преобладали сильные террористические тенденции. Кружковцы готовили покушения на провокатора Забрамского, жандармского капитана Судейкина, киевского вице-губернатора Гессе и др. В сфере влияния кружка были группы учителей, гимназистов в Нежине и Козелецком уезде{Третя республіканська наукова конференція з архівознавства та інших спеціальних історичних дисциплін. Друга секція. Спеціальні історичні дисципліни. К., 1968, с. 343—345.}.
В 1881 году возник народовольческий кружок в составе П. Гортынского, А. Урусова, В. Иванова, Н. Сажина, С. Росси. Создавая его, П. Гортынский руководствовался уставными документами «Народной воли». Кружок просуществовал недолго — до апреля 1882 года. Его деятельность еще только начала выходить за рамки внутриорганизационной работы. В. Иванов руководил кружками, А. Урусов распространял революционные издания среди студенческой молодежи.
К концу августа 1882 года сложилась революционная группа (А. Спандони-Басманджи, С. Никитина, Н. Захарьин, С. Росси и др.) во главе с А. Н. Бахом, которая объявила себя «Киевской организацией „Народной воли"» и вскоре утвердила свой устав в духе уставных документов народовольческого центра{«Былое», 1907, № 1 (13), с. 118—122.}. Группа осуществляла руководство четырьмя подгруппами. В октябре она устроила нелегальную типографию и выпустила в свет четыре прокламации, обращенные к рабочим, крестьянам, интеллигенции, студентам{ЦГИА СССР, ф. 1410, оп. 1, д. 420, лл. 35—51; ЦГИА УССР в Києве, ф. 442, оп. 833, д. 14, лл. 6, 22—23 и др.}. В своем распоряжении члены группы имели большое количество народовольческих изданий, часть из которых размножалась на гектографе. Значительная пропагандистская работа проводилась ими среди рабочих, студентов Киевского университета, гимназистов, интеллигенции, успешно осуществлялась организационная работа — создание кружков и т. д. Так, А. Бах организовал рабочий кружок. Готовили почву для создания кружков среди рабочих Главных железнодорожных мастерских М. Забелло и М. Залкинд{«Український історичний журнал», 1968, № 10, с. 73.}. Руководители группы приняли участие в выработке направления революционной деятельности кружка в Гадячском уезде Полтавской губернии, поддерживали связи с каменец-подольской группой «Народной воли». Весной 1883 года народовольческая группа А. Баха была разгромлена. В последующие годы предпринимались попытки создать в Киеве новые группы народовольцев. Однако из-за непрерывных арестов они оканчивались неудачей. Народники, действовавшие в Киеве, сыграли определенную роль в революционно-демократическом воспитании трудящихся, особенно рабочих, вовлечении их в освободительное движение в стране.
Ослабление, а затем и исчезновение во второй половине 80-х годов революционно-народнического подполья в городе было связано не только с жестокими репрессиями карательных органов царского правительства, но и с общим кризисом народнической идеологии. В этих условиях в народничестве усиливается либеральное течение. Выражая интересы верхушечной части деревни, стоя на позициях соглашательства с самодержавием, либеральные народники начинают пропагандировать политику частичных реформ, пытаются подменить революционно-освободительное движение мелкобуржуазным реформаторством.
Недовольство общественным строем проявилось и в студенческих выступлениях против реакционной политики царизма в области высшего образования, часто возникавших в Киевском университете и других высших учебных заведениях страны во второй половине XIX в. Принимавшие в них участие студенты требовали улучшения своего материального положения, права подавать коллективные заявления о собственных нуждах, собираться для обсуждения и решения своих дел, организовывать корпорации, кассы взаимопомощи, читальни и библиотеки, кухмистерские, бюро поиска работы, ставить спектакли и др.
В первые пореформенные десятилетия на усиление студенческого движения значительное влияние оказывала революционная борьба народников. В результате пропагандистской работы последних многие «бунтари-академисты» вливались в народнические кружки, становились известными деятелями революционного подполья. Выступления киевских студентов были тесно связаны с выступлениями студентов других вузов Украины и России.
Протестом против системы классицизма, насаждавшейся реакционным министром просвещения Д. Толстым в средних и высших учебных заведениях, явились студенческие волнения в Киевском университете в ноябре — декабре 1876 года, известные под названием «цветаевской истории». Студенты отказались посещать лекции доцента римской словесности И. В. Цветаева, за что 18 человек были исключены из университета, а 22 — получили выговор{«Життя й революція», 1927, № 6, с. 389—391.}.
Сообщение царского правительства о студенческих волнениях в Киевском университете. 1878 г.
Бурным в жизни киевских студентов был 1877/78 учебный год. В это время в стране назревала новая революционная ситуация. В Киеве возник «конституционный/130/ кружок», участники которого стремились проводить агитацию в пользу конституции и политических реформ{Воспоминания Вл. Дебогория-Мокриевича, с. 308—309; [Житецкий И. А.] Мартовское движение студентов Киевского университета 1878 года. Львов, 1878, с. 98—99.}. Зимой 1878 года произошла стычка студентов Киевского университета с полицией у городского театра, во время похорон доцента медицинского факультета Афанасьева состоялась демонстрация протеста против реакционной профессуры, и, наконец, было проведено «крестоношение» —демонстративное установление креста на могиле бывшего студента, рабочего Белюстина. В январе 1878 года произошло несколько сходок студентов университета, где обсуждалось обращение петербургских студентов, призывавших молодежь послать министру юстиции графу Палену письмо с протестом против жестокого преследования участников революционного движения, с решительным требованием улучшить условия жизни политических арестантов и ссыльных{«Український історичний журнал», 1972, № 8, с. 58.}.
С 15 марта 1878 года в университете в течение нескольких дней не прекращались сходки, поводом к которым послужил арест студента-медика 1 курса Н. Подольского, заподозренного в покушении на товарища прокурора Киевской судебной палаты Котляревского. На них говорилось о бесправии студенчества, осуждались репрессии властей. Депутаты от студентов посетили попечителя учебного округа П. Антоновича и генерал-губернатора М. Черткова, изложили свои нужды и предъявили требование немедленно освободить товарища. Власти жестоко расправились с участниками выступления. 149 человек предстали перед университетским судом, который заседал в течение 8 дней — с 22 по 29 марта. По свидетельству профессора А. Ф. Кистяковского, председатель суда «вел дело и подло, и низко, и бездарно, позволял себе советоваться с попечителем и даже больше — утвердил приговор вместе с правлением вопреки закону»{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 263, оп. 1, д. 66, л. 41.}. По решению суда 134 студента исключили из университета: 10 — на один, 75 — на два и 49 — на три года. Среди исключенных были А. Н. Бах, впоследствии известный народоволец, П. О. Иванов, позже активный член «Южнорусского рабочего союза» и др. С разрешения царя генерал-губернатор выслал всех исключенных «главных агитаторов» в северные губернии или на родину под надзор полиции. Проводы исключенных студентов приобрели характер политической демонстрации. «Мартовское» движение киевских студентов 1878 года нашло горячий отклик у студентов других городов, в частности Харькова. Молодежь города (около 200 человек) встречала на станции отдельных проезжавших киевлян{Революционная журналистика семидесятых годов. Париж, 1905, с. 104; Революционное народничество 70-х годов XIX века. Сборник документов и материалов, т. 2. М.—Л., 1965, с. 62—64, 132.}. Демонстративная встреча студенческой молодежью Москвы репрессированных киевских студентов закончилась т. н. «охотнорядским побоищем», инспирированным полицией{Бах А. Н. Записки народовольца. М.—Л., 1929, с. 17—19.}.
Одесские студенты подготовили адрес, в котором требовали расширения прав студентов, протестовали против действий административных властей Киева{Волощенко А. К. Нариси з історії суспільно-політичного руху на Україні в 70-х — на початку 80-х років XIX ст. К., 1974, с. 165.}.
В специальном правительственном сообщении по поводу мартовских студенческих волнений в Киевском университете не без основания утверждалось, что они были вызваны извне «людьми известного направления», враждебного существующему строю. Действительно, размах этого выступления и его резонанс в стране в значительной степени объяснялись влиянием общедемократического подъема в стране.
В декабре 1878 года в Киевском университете снова начались студенческие волнения, вызванные на сей раз известиями об избиении полицией и казаками петербургских студентов, о выступлениях студентов Москвы{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 442, оп. 828, д. 216, л. 52—54.}. В официальном документе говорилось, что «для возбуждения движения между студентами университета св. Владимира» в Киев приезжали делегаты от одесских и харьковских студентов. В университете распространялись изданные в Петербурге землевольцами прокламации о студенческом движении — «К обществу (по поводу студенческих волнений)», «Ко всем, кому ведать надлежит», «Студентам всех высших учебных заведений»{ЦГИА СССР, ф. 733, оп. 150, д. 560, л. 118—119.}.
Новые серьезные студенческие волнения вызвало появление утвержденных правительством в октябре 1879 года более реакционных правил для студентов/131/ и временной инструкции для надзора за ними. Правила запрещали любые коллективные действия, подробно регламентировали жизнь и поведение студентов. Уже в ноябре 1879 года в Киевском университете начались сходки, на которых резко осуждались эти правила{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 263, оп. 1, д. 17, л. 10.}. Неспокойно было здесь и в 1880 году{Там же, ф. 442, оп. 830, д. 423, л. 1—2.}. 12 декабря почти 150 студентов собрались в соборном зале университета, где после дебатов, длившихся около часа, избрали делегатов, которые, явившись на квартиру редактора газеты «Киевлянин», высказали ему неудовольствие направлением газеты и предложили не посылать ее в студенческий лекторий.
В ноябре 1882 года в Киевском университете состоялось несколько массовых сходок, участники которых заявили о своей солидарности с требованиями студентов Казанского и Петербургского университетов о расширении академических и гражданских прав и выразили свой протест против принятых для их «успокоения» мер. Кроме того, они подвергли критике действия реакционной профессуры. По этому поводу было составлено гектографированное воззвание «Русскому обществу от студентов университета св. Владимира», в котором высказывалось возмущение тем, что профессура превратила «храм науки и истины в храм служения мамоне» (наживе), проявляет полный индифферентизм относительно студенческих и общественных интересов. Здесь же предлагалось ректору И. Рахманинову подать в отставку и оставить должность председателя «Общества помощи необеспеченным студентам», поскольку он выступал на заседаниях общества с речами, свидетельствовавшими о его пренебрежении к бедным студентам и отрицательном отношении к вступлению в университет детей крестьян, рабочих и др. Волнения приняли настолько острый характер, что министр народного просвещения Делянов потребовал принятия немедленных мер для их прекращения. Попечитель учебного округа 17 ноября вызвал полицию и войска{ЦГИА СССР, ф. 733, оп. 149, д. 661, л. 117—117 об; ЦГИА УССР в Киеве, ф. 442, оп. 832, д. 362, л. 26—33.}.
Киевская группа «Народной воли», возглавляемая А. Н. Бахом, высоко оценила это выступление передового студенчества. Народовольцы напечатали и распространили в университете прокламацию, гласившую, что студенты «разбили узкие, традиционные рамки студенческих требований и вступили на широкое поприще общественных интересов», поняв, что сила их «в сознании своей солидарности с порабощенным русским обществом»{Литература партии «Народной воли». Париж, 1905, с. 923.}.
Решительно выступило киевское студенчество и против реакционного университетского устава 1884 года, введение которого совпало с празднованием 50-летнего юбилея университета. В появившихся во время волнения воззваниях говорилось, что с помощью нового устава «университет и вообще любую мысль хотят подавить», содержался протест против «гнета и подлости»{ЦГИА УССР в Киеве, ф. 442, оп. 843, д. 157, л. 9.}. Студенты бойкотировали официальную программу юбилея, отказались от участия в юбилейном акте, назначенном на 8 сентября 1884 года, и организовали в этот день демонстрацию на улицах города.
Последовали жестокие репрессии. 14 сентября университет был закрыт до января 1885 года, все его студенты исключены. Учащихся, не имевших в Киеве родителей, выслали на родину. 34 студента привлекли к суду. Некоторых из них отправили в ссылку под надзор полиции, запретив когда-либо поступать в высшее учебное заведение. Кроме того, 9 студентов были исключены из университета с лишением права поступать в высшие учебные заведения в течение 3 лет, 11 — в течение 2 лет и 15 — одного года.
4 октября 1884 года появилась гектографированная прокламация от имени «бывших киевских студентов» авторы которой излагали ход студенческих волнений в Киеве и призывали общественность к решительному протесту против наступления реакции{Там же, лл. 142—143.}. События в Киеве нашли отклик и сочувствие у студентов Москвы, Казани, Одессы и Харькова. Однако общественно-политические устремления большинства из включившихся в борьбу за академические свободы студентов не выходили за рамки идеалов либеральной буржуазии. Лишь наиболее последовательные, демократически настроенные из них под влиянием революционного движения становились на путь борьбы с самодержавием. Во второй половине XIX в. усиливается национально-освободительное движение. В. И. Ленин писал, что «украинская культура (язык, школа и т. д.) в течение веков подавлялась царизмом и эксплуататорскими классами России»{Ленин В. И. Полное собрание сочинений, т. 39, с. 334.}. Циркуляр министра внутренних дел П. Валуева 1863 года, «Эмский акт» (от германского города Эмс, где он был подписан в 1876 году императором Александром II), в которых была изложена программа репрессивных мер против украинского языка и культуры, свидетельствовали о дальнейшем наступлении царизма на национальные права народа Украины.
Усиление национального угнетения в условиях развивающегося капитализма, жестокая эксплуатация и политическое бесправие трудящихся обусловливали активизацию и обострение борьбы против великодержавной, шовинистической политики царизма.
В национально-освободительном движении на Украине проявились два основных течения — революционно-демократическое и либерально-буржуазное. Трудящиеся массы, деятели революционно-демократического лагеря решение национального вопроса на Украине подчиняли общим задачам борьбы против самодержавия и социального угнетения. Украинские буржуазные либералы надеялись решить национально-культурные проблемы без борьбы против основ самодержавного строя. Они уповали на реформы сверху, национально-культурную автономию./132/
В русле буржуазного либерализма протекала деятельность и украинских «громад» — полулегальных кружков интеллигенции, возникших в конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. в Киеве, Харькове, Чернигове, Полтаве и других городах. Во второй половине 1862 года в киевскую «громаду» входило не менее 60 человек. Наряду с либерально настроенными деятелями к «громаде» примыкали или входили в нее деятели демократического направления.
Деятельность большинства членов киевской «громады» ограничивалась вопросами просвещения народных масс, развития украинского языка, литературы, культуры и науки, собиранием и изданием народных песен, изучением истории и этнографии и т. п. Умеренные либералы-громадовцы не проявляли особого интереса к социально-политическим вопросам. В тех же случаях, когда они касались этих вопросов, то, будучи идеологами буржуазии, предлагали решать их на основе признания частной собственности и лояльности к существующему общественному строю. Значительная часть их выступала против революционных методов борьбы. В процессе своей деятельности отдельные громадовцы пропагандировали националистические идеи{Волощенко А. К. Нариси з історії суспільно-політичного руху на Україні в 70-х — на початку 80-х роки XIX ст., ст. 112—117.}.
Испугавшись распространяемых реакционными кругами слухов о революционных намерениях членов киевской «громады», часть из них в ноябре 1862 года опубликовала на страницах «Современной летописи» (дополнение к московскому журналу «Русский вестник») открытое письмо («Отзыв из Киева»). «Громадовцы» объявили себя противниками революционных методов борьбы, в частности, осудили прокламацию П. Заичневского «Молодая Россия», призывавшую к революции и уничтожению «императорской партии». Они опровергали также обвинения в антипомещичьей пропаганде и сепаратистских намерениях «громады»{Лемке М. Эпоха цензурных реформ 1859—1865 годов. СПб., 1904, ст. 297—299.}. В условиях усиления политической реакции киевская «громада» осенью 1863 года фактически прекратила свое существование. Возобновление ее деятельности относится к началу 70-х годов. Активное участие в ней принимали Н. В. Лысенко, М. П. Старицкий, М. П. Драгоманов, А. А. Русов, П. П. Житецкий, И. Я. Рудченко и др. Они были инициаторами открытия в Киеве Юго-Западного отдела Русского географического общества (1873 г.), превратившегося в научный центр по изучению экономики и культуры Украины. В частности, он организовал однодневную перепись населения Киева и его пригородов (2 марта 1874 г.), результаты которой были опубликованы. Участники «громады» издали два тома исторических песен украинского народа, несколько этнографических сборников, очерк истории украинского языка, ряд музыкальных произведений Н. В. Лысенко, несколько популярных книг для народа и пр. В 1874 году они приняли активное участие в работе III всероссийского археологического съезда, проходившего в Киеве.
Под влиянием общероссийского народнического движения, вследствие углубления размежевания революционно-демократической и либеральной тенденций в освободительном движении страны в киевской «громаде» усиливается демократическое направление. Это проявляется в деятельности С. А. Подолинского, Н. В. Лысенко, М. П. Старицкого и др. Представители этого направления начали уделять больше внимания социально-политическим вопросам.
С конца 1874 года в руках «громадовцев» фактически оказалась газета «Киевский телеграф». В объявлении о ее издании в 1875 году говорилось, что сотрудники газеты будут обращать внимание «на нужды и проявления жизни народной массы, составляющей главную силу нашей отчизны как по численности, так и по экономической производительности»{«Киевский телеграф», 1874, 16 декабря.}. В передовых статьях и корреспонденциях, помещенных на страницах газеты, проводились буржуазно-либеральные идеи. Но отдельные ее сотрудники выходили за рамки этих идей. Сказанное относится прежде всего к С. А. Подолинскому, выдающемуся украинскому революционеру-демократу, который в «Киевском телеграфе» опубликовал ряд статей, написанных с революционно-демократических позиций.
Под влиянием идей революционных народников часть молодежи, которая примыкала к киевской «громаде» и составляла кружки младогромадовцев, возникшие в начале 70-х годов, начала высказывать недовольство общим либерально-просветительским направлением деятельности своих старших наставников. Отдельные младогромадовцы проявляют интерес к революционно-демократической литературе, устанавливают связи с членами народнических кружков и оказывают им помощь, переходят в лагерь революционеров-народников, Реакционная газета «Киевлянин» с присущей ей тенденцией преувеличивать обвинения против всех «крамольников» писала о молодых громадовцах, что они носили «в одном кармане произведения Карла Маркса, а в другом „батька Тараса“».
Усиление демократических тенденций в деятельности части киевских громадовцев повлекло доносы местных реакционных кругов властям и жестокие репрессии со стороны царского правительства. В конце 1875 года был уволен из Киевского университета «за направление, не отвечавшее намерениям правительства», М. П. Драгоманов. Он вынужден был выехать за границу. Отдельные деятели «громады» были сосланы в разные местности России.
Продолжая свою деятельность и в 80-е годы, громадовцы упорно избегали постановки и решения вопросов социальной и политической жизни. Они издавали журнал «Киевская старина», организовывали культурно-просветительные мероприятия среди населения и т. п. Среди отдельных членов «громады» усиливаются/133/ консервативные, националистические взгляды. В противовес культурникам-украинофилам возникли кружки так называемых политиков, состоявшие преимущественно из молодежи. Но в условиях жестокой политической реакции их деятельность была весьма ограничена.
Таким образом, общественно-политическое движение в Киеве, как и во всей стране, во второй половине XIX в. развивалось по пути дальнейшего размежевания революционно-демократического и буржуазно-либерального направлений. Расширение сил революционной демократии, активизация ее деятельности, усиление влияния ее на общество в сочетании с другими факторами готовили почву для восприятия наиболее последовательными борцами против буржуазно-помещичьего строя идей научного социализма.