О проекте | Новости | Регистрация | Контакт
eMail: Пароль:
История Городов и Сёл

 Участие трудового населения города в народно-освободительной борьбе и общественно-политическом движении на Украине

История городов и сёл Украины.
Том г. Киев


/51/

УЧАСТИЕ ТРУДОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ГОРОДА В НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЕ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ НА УКРАИНЕ

В Киеве, как и во всех средневековых городах, происходила острая и сложная социальная борьба. Она проявлялась в различных формах, начиная с жалоб (т. н. протестаций), побегов и кончая открытыми выступлениями. Важной составной частью ее были выступления мещанских низов против городской верхушки, борьба между мастерами и подмастерьями, учениками в цеховом производстве. Нередко имели место выступления трудового населения против наступления местной правительственной администрации, светских и духовных феодалов на его права и привилегии. Борьба горожан против социального гнета тесно переплеталась с общественно-политическими движениями, с выступлениями против национального угнетения, религиозных притеснений и гонений со стороны правительства и католической церкви.

В конце XV в. киевские воеводы начали запрещать под угрозой штрафа освещать ночью жилища. Это вызвало недовольство мещан и особенно ремесленников, которым нередко приходилось работать даже ночью. Городские низы активно выступили против запрета. Великий князь литовский Александр уставной грамотой от 1494 года отменил штрафы, запретил воеводе заниматься этим вопросом, поручив его войту{Акты, относящиеся к истории Западной России, т. 1, с. 145.}. Но положение, судя по новой жалобе, не изменилось: слуги воеводы, заставая «в дому огонь в ночи», брали «на них вины по дванадцати коп грошей». Король Сигизмунд грамотой 1506 года разрешил киевлянам, в т. ч. ремесленникам, «добровольно огонь у своих домех завжды держати, коли хотячи»{Акты, относящиеся к истории Западной России, т. 2, с. 2, 3.}. В 1503 году киевские магистратские мещане жаловались королю, что они «послов и гонцов стациею поднимают, и подводы под них дают, и коней и скарбов пословых стерегут», что от тиунов «великие им кривды и втиски, и драпежства деются». В ответ на это последовала королевская грамота. В ней, в частности, говорилось, что «тиуну не надобе с них никоторых пошлин брати и судити их, и рядити»{Акты, относящиеся к истории Западной России, т. 1, с. 355.}. Удовлетворение правительством этой жалобы мещан (и многих последующих) объяснялось боязнью открытых выступлений и серьезных внутренних осложнений.

В жалобе киевских мещан 1545 года указывалось, что, несмотря на дарованное им право беспошлинной торговли в пределах Великого княжества Литовского, королевские урядники, духовные и светские феодалы везде принуждают их к уплате мыта{Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, т. 1, с. 115—116, 120.}.

Усиление социального и национального гнета после Люблинской унии еще больше обострило классовую борьбу в Киеве. Она все теснее сливалась с бурно нарастающей освободительной борьбой украинского народа против шляхетской Польши. В 1578 году магистратские ремесленники жаловались на то, что киевский воевода К. Острожский переводит их в подчинение замка и сам, «и наместники его тамошние работы непомерные на них вкладают, дармо на себе робити велять, подачки неслушные — волочебные, коляды, петровщины и иншие повинности и пошлины незвыклые на них вытягають, до везенья безвинне сажают и трудности задают»{Архив Юго-Западной России, ч. 8, т. 5. К., 1907, с. 216.}. В 1586 году жители новосозданной возле Софии слободы подали жалобу на воеводу К. Острожского и на жену его наместника княгиню Воронецкую. Воевода предложил им либо прекратить продажу пива, меда и водки, либо платить по 4 копы грошей аренды ежегодно. Слобожане не пожелали платить арендные /52/деньги и решили «перестать шинком и гандлем се обходити». Но на слободу напали слуги княгини Воронецкой, они посбивали замки с кладовых, забрали «гроши готовые, шаты и иншие речи». Кроме того, самих слобожан бросили в тюрьму на Подоле и выпустили лишь под залог (30 коп грошей), с тем чтобы они не производили напитков и не торговали ими{Архив Юго-Западной России, ч. 7, т. 1, с. 253—255.}.

В 1616 году киевские мещане жаловались, что монахи католического доминиканского монастыря захватывали принадлежавшие им озера, не разрешали пасти скот на Оболони{Баранович А. И. Украина накануне освободительной войны середины XVII в., с. 104.}. В 1618 году они протестовали против того, что униатский митрополит И. Рутский в нарушение их права на арендованную монополию питейной торговли в Киеве приказал своему наместнику В. Садковскому открыть в Верхнем городе четыре шинка для продажи меда, пива, вина и водки. В том же году мещане подали жалобу на Киево-Печерский монастырь, который также нарушил предоставленную им королевской привилегией монополию на аренды корчмами и шинками в городе и самовольно открыл на своей территории «шинки и корчмы медовые, пивные и горелчаные». Монастырь отказался платить за самоуправство штраф в размере 5 тыс. польских золотых, определенный королевским асессорским судом. Кроме того, отмечали жалобщики, монастырское начальство приказало своим подданным из Василькова, Дедова, Пухова и других слобод приехать под стены Киева «з медом, пивом и горелкою до ста бочек» и продать все это в пользу монастыря, что и было исполнено{Архив Юго-Западной России, ч. 1, т. 6, с. 459—470.}.

Довольно распространенной формой классовой борьбы были побеги. Бежавшие от феодального гнета крестьяне и городская беднота, поселяясь на юго-восточных окраинах Украины, вне феодальных владений, становились свободными людьми и называли себя казаками («казак» — по-тюркски «свободный человек»). Возникновение во второй половине XV в. украинского казачества оказало значительное влияние на борьбу киевских низов против представителей великокняжеской власти, феодалов и городского патрициата. Территорией, где формировалось украинское казачество, были первоначально Киевщина и Черкасщина, а затем также обширные районы Нижнего Поднепровья. Среди казаков находилось много киевлян — выходцев из неимущих слоев. С весны до осени они жили в различных местностях вдоль Днепра, занимались рыболовством и охотой, а к зиме большинство из них возвращалось в свои жилища. Воевода и войт не разрешали им жить в городе, и они строили для себя за городом курени. Местность в Киеве, где строились эти курени, начали называть Куреневкой. Прибытие казаков в город строго контролировалось воеводой. Согласно уставной грамоте великого князя литовского Александра от 1499 года каждый горожанин, во дворе которого остановился казак, должен был оповестить об этом воеводу. В противном случае с него взимался штраф в размере двенадцати коп грошей{Акты, относящиеся к истории Западной России, т. 1, с. 194.}.

Образование и укрепление централизованного Русского государства в конце XV — начале XVI в. способствовали усилению борьбы киевских мещан за свое освобождение от литовских феодалов. После ликвидации удельно-княжеской власти на Киевщине и создания воеводства еще больше усилился феодальный гнет. Это вызвало возмущение народных масс. Используя широкую оппозицию литовскому господству со стороны населения Приднепровья, брат князя Симеона Александровича — Михаил, а также князья Ф. Вельский и И. Гольшанский организовали заговор с целью захватить власть в свои руки, отделить от Литвы украинские и белорусские земли до реки Березины и воссоединить их с Русским государством. Но заговор раскрыли. Михаил Александрович и И. Гольшанский в августе 1481 года были публично казнены. Ф. Вельский укрылся в Москве.

В 1506 году князья Глинские — Михаил, Василий и Иван — при поддержке великого князя Василия III стали готовить восстание против Литвы, которое началось весной 1508 года на севере Киевщины. М. Глинский, игравший в нем руководящую роль, послал своего брата Василия в Киев. Жители города, узнав о намерениях Глинских, встретили его радушно. Но войска Василия III не успели оказать помощь, и восстание было подавлено. Глинские ушли в пределы Русского государства.

В декабре 1591 года на Украине вспыхнуло крестьянско-казацкое восстание против польско-шляхетского гнета. Киевские низы приняли в нем активное участие. Восстание началось нападением отряда реестровых казаков{Реестровые казаки — так во второй половине XVI—XVII вв. называлась часть украинских казаков, взятых польско-шляхетским правительством на военную государственную службу и записывавшихся в специальные реестры (списки).}, возглавляемого гетманом реестрового войска К. Косинским, на белоцерковский замок. Белая Церковь — административный центр староства, резиденция магната Я. Острожского, сына киевского воеводы и сенатора К. Острожского,— пала. Вскоре восставшие овладели Трипольем и Переяславом. Летом 1592 года они не раз подходили к Киеву и, по словам К. Острожского, «неоднократно нападали на город и киевский замок, забрали лучшие орудия, порох и все огнестрельное оружие»{Архив Юго-Западной России, ч. 3, т. 1. К., 1863, с. 37.}. Другой казацкий отряд во главе с писарем запорожских казаков И. Гриньковичем напал на Межигорский монастырь, выгнал оттуда королевского ставленника игумена Бобриковича-Когтя и уничтожил королевские грамоты. Из Киевского воеводства восстание распространилось на Волынское и Брацлавское воеводства. В феврале 1593 года под местечком Пяткой /53/на Волыни восставшие в кровавой битве сумели устоять против панского войска{Архив Юго-Западной России, ч. 3, т. 1, с. 53—57.}. Летом двухтысячный казацкий отряд обложил Черкассы. К. Косинский, прибывший в замок для переговоров с черкасским старостой А. Вишневецким, был предательски убит. Однако после гибели руководителя восстание не прекратилось. Осенью 1593 года казацкий отряд двинулся из Запорожья на Киев, с тем чтобы добиться выполнения польскими властями условий принятого ранее договора и наказать нарушителей его. К казакам присоединились крестьяне и мещане. Вскоре отряд насчитывал около 4 тыс. человек. В урочище Лыбедь повстанцев встретила депутация от польской шляхты. Однако казаки отклонили ее предложение о переговорах и обложили Киев. Значительная часть горожан перешла на сторону казаков. Но вскоре повстанцы вынуждены были прекратить осаду города в связи с нападением на Сечь тата{«Киевская старина», 1894, № 2, с. 216, 217.}.

В 1594—1596 гг. развернулось новое крестьянско-казацкое восстание под руководством С. Наливайко. Оно охватило Брацлавщину, Киевщину, Волынь, затем распространилось на Белоруссию и частично на Галичину. Польское правительство направило против повстанцев значительные силы под командованием коронного гетмана С. Жолкевского, которые длительное время преследовали крестьянско-казацкое войско. Накануне объединения отрядов С. Наливайко и М. Шаулы под Белой Церковью, состоявшегося 2 апреля 1596 года, казацкий полк Саська (Сасько Федорович) овладел Киевом, но, оставив его, направился к Фастову. После жестокого сражения с врагом в урочище Острый Камень близ Триполья понесшая большие потери крестьянско-казацкая армия переправилась через Днепр с целью уйти в пределы Русского государства. Но польское командование отрезало ей пути к отступлению. Тогда повстанцы, рассчитывая на помощь из Запорожья, заложили лагерь в урочище Солоница близ Лубен. Они мужественно оборонялись около двух недель. В тяжелой обстановке, когда исчерпались запасы воды и продовольствия, обострились противоречия между реестровцами и остальными повстанцами, верхушка реестровцев организовала заговор, схватила руководителей восстания и выдала их Жолкевскому. После этого лагерь был уничтожен, погибло большинство повстанцев. Лишь части из них удалось вырваться из окружения и отойти к Запорожью{Історія Української РСР, т. 1. К., 1967, с. 166; Мишко Д. I. Северин Наливайко. К., 1962, с. 78—91.}.

После поражения восстаний под руководством К. Косинского и С. Наливайко народно-освободительная борьба не прекратилась. В связи с провозглашением в 1596 году на церковном соборе в Бресте унии между католической и православной церквами обострилась и приобрела значительный размах идеологическая борьба. Она осложнялась тем, что верхушка украинских духовных и светских феодалов, стремившихся добиться равных с польской шляхтой экономических и политических прав и укрепить свои позиции в борьбе с антифеодальными выступлениями широких народных масс, поддержала унию. Только трудящиеся заняли последовательную позицию и активно выступили против унии, с помощью которой польское правительство надеялось окатоличить и полонизировать украинский народ, разорвать его связи с братским русским пародом и тем самым упрочить свое господство. Уния должна была также способствовать усилению на Украине классового господства и гнета со стороны феодалов.

Унию насаждали путем принуждения. Католическое духовенство и униаты, приступив к ликвидации православных церквей, стремились превратить их в униатские. Но киевляне решительно выступили против унии. В 1599 году король назначил архимандритом Киево-Печерской лавры митрополита-униата Ипатия Потия, который прибыл туда в сопровождении польских должностных лиц. Монахи с помощью жителей города и прибывших казаков не пустили его в монастырь.

Стремясь привлечь на свою сторону православную шляхту, правительство пошло в 1607 году на незначительные уступки. Сейм принял решение о прекращении преследования православных и обещал раздавать церковные должности шляхтичам «настоящей греческой веры». Но на практике это постановление не выполнялось. Наступление католицизма продолжалось. В 1609 году киевский уполномоченный официал (наместник) униатского митрополита А. Грекович пытался насадить унию в городе, однако мещане и казаки воспротивились этому. В письме от имени запорожских казаков гетман Г. Тискиневич потребовал от киевского подвоеводы ротмистра М. Холоневского пресечь действия «рострыги и преступника», заявив, что казаки «за веру греческую головы свои быхмы мели вси положити», и, если Грекович не прекратит свою деятельность, они убьют его, «як пса»{Історія України в документах і матеріалах, т. 3, с. 58, 59.}. О ненависти городских низов к шляхетско-католической верхушке свидетельствует их выступление осенью 1611 года. Восставшие напали на двор католического бискупа и избили шляхтича Бростовского, за что получили «позов к королевскому суду»{Архив Юго-Западной России, ч. 1, т. 6. К., 1883, с. 398.}. Когда А. Грекович сделал попытку захватить Михайловский монастырь, казаки, поймав его в феврале 1618 года на Зверинце, утопили в Днепре против Киево-Выдубицкого монастыря («под люд посадили воды пити»){Історія України в документах і матеріалах, т. 3, с. 59.}.

Антикатолический лагерь не был единым. Для городских низов и выражавших их интересы радикально настроенных деятелей борьба против католицизма означала борьбу против освященного церковью феодального строя. Украинские светские и духовные феодалы, примкнувшие к этому движению, стремились направить его в выгодное для себя русло, использовать для расширения сословных привилегий. А когда /54/массы восставали, часть из них, напуганная этим, переходила в лагерь католических собратьев по классу.

С конца XVI в. во многих городах Украины начали возникать братства — общественные организации православных мещан. Они принимали активное участие в борьбе народных масс против национально-религиозного и социального гнета, экспансии католицизма. Братствам принадлежат значительные заслуги в укреплении политических и культурных связей Украины с Россией, а также в развитии украинско-белорусских и украинско-молдавских взаимосвязей.

Киевское братство возникло в 1615 году на Подоле при Богоявленском монастыре, переименованном тогда же в Киево-Братский. В него вступило много мещан; особенно влиятельными членами братства были православные монахи и шляхтичи. Это братство смогло расширить свою деятельность благодаря, в частности, пожертвованию украинской шляхтянкой Галынкой Гулевичевной своего двора на Подоле для устройства монастыря, школы и приюта для богомольцев. В числе основателей братства были ученые монахи З. Копыстенский, Т. Земка, И. Курцевич. Самым активным деятелем братства являлся И. Борецкий, который после работы учителем во Львовской братской школе прибыл в Киев и в 1610 году стал священником Воскресенской церкви на Подоле.

В члены Киевского братства вступил со всеми казаками гетман реестрового казацкого войска П. Сагайдачный, который выдавал из казацкой казны значительные средства на нужды братства для борьбы с католиками и униатами. Но это отнюдь не означало, что гетман занимал в народно-освободительной борьбе позицию широких трудовых масс. Он проводил политику соглашательства с польским правительством. Выступая против нарушения привилеев реестра, за ослабление национального угнетения, П. Сагайдачный противился массовому оказачиванию угнетенных, настаивал на расширении реестрового войска только за счет зажиточных элементов. Вступив в члены Киевского братства, гетман и реестровая старшина укрепили союз с православной церковью, зажиточным мещанством города и тем самым упрочили свои политические позиции в обществе{П. Сагайдачный умер от тяжелой раны, полученной в битве 1621 года под Хотином, и похоронен в Киево-Братском монастыре. Он завещал свое имущество на просветительные, благотворительные и религиозные цели, в частности Киевскому братству и Львовской братской школе.}.

Материальную помощь братству оказывали также правительство Русского государства и московский патриарх. Представители Киево-Братского монастыря приезжали в Москву и Путивль в 1624, 1626 и 1640 годах. Тут бывали и посланцы других киевских монастырей: Киево-Печерского (1622, 1624—1626, 1628, 1630, 1640, 1644, 1646), Пустынно-Никольского (1626, 1629, 1640, 1646), Киево-Выдубицкого (1626, 1629—1630, 1640, 1646), Киево-Михайловского Златоверхого (1625, 1627, 1628, 1630), Межигорского (1630, 1647), Софийского (1646). Они получали деньги, меха, богослужебные книги, церковную утварь{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 502.}.

В первый период своего существования Киевское братство решительно выступило против национально-религиозного гнета, за превращение Киева в центр антикатолического и культурно-просветительного движения. Важную роль сыграло оно в восстании киевских мещан 1625 года. Киевский войт Ф. Ходыка и униатский священник И. Юзефович вместе со своими приспешниками в конце 1624 года начали закрывать православные церкви, превращать их в униатские. Об этом И. Борецкий сообщил на Запорожье. Оттуда гетман послал двух полковников, Е. Чигринца и А. Лазоренко, приказав им в «окольных киевских городех собратца с тутошними козаки и прити в Киев». Прибыв в город, казаки вместе с мещанами в январе 1625 года открыли церкви, а Ф. Ходыку и И. Юзефовича убили{Там же, с. 52.}. Выступление это было направлено против представителей королевской администрации и окатоличенной городской верхушки, которые всецело поддерживали польскую шляхту, католическое и униатское духовенство.

Сильное влияние в Киевском братстве духовенства и шляхты не давало возможности мещанам активно выступать в защиту своих сословных интересов, против засилья православного духовенства в общественной и культурной жизни. Как только миновала непосредственная угроза со стороны католической церкви, а позиции православия окрепли, православное духовенство и связанные с ним украинские феодалы поспешили избавиться от контроля со стороны мещан — членов братства. Этим и объясняется то, что уже в 40-х годах XVII в. Киевское братство не принимало активного участия в общественно-политической и культурной жизни города.

В условиях иноземного порабощения и расчленения украинских земель, усиливающегося социального и национального гнета народные массы все больше осознавали необходимость воссоединения Украины с могучим централизованным Русским государством.

В ходе народно-освободительной борьбы усилились политические связи Украины с Россией. Возвратившись из похода в Крым, казацкий гетман П. Сагайдачный в начале 1620 года отправил в Москву послов (атамана П. Одинца и других казаков), которые от имени Запорожского войска заявили русскому правительству о готовности «служить головами своими попрежнему, как оне служили прежним великим росийским государем, в их государских повелениях были, и на недругов их ходили, и крымские улусы громили...»{Там же, с. 3—7.}. Миссия посольства П. Сагайдачного — одно из проявлений желания украинского народа объединиться с русским народом. Об этом стремлении сообщали, в частности, в июне 1621 года в Москву /55/путивльские воеводы: «А черкасы, государь, и киене в одном совете и говорят де, государь, в Киеве многие люди, толька де у козаков с поляки учинитца бой, и поляк не осилеют, и ис Киева де, государь, и из них, козаков, хотят многие люди быть в Путивль з животы и статки»{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 17.}.

Весной 1620 года из Москвы на родину через Киев возвращался иерусалимский патриарх Феофан. По просьбе части общественно-политических деятелей, в частности П. Сагайдачного, он в Братской церкви тайно посвятил в киевские митрополиты И. Борецкого, игумена Киево-Михайловского Златоверхого монастыря, ректора Киевской братской школы{Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете, кн. 8. М., 1848, с. 1—76.}. Был посвящен также ряд православных епископов, занявших кафедры в украинских и белорусских землях. После этого началась длительная, упорная борьба за легализацию православной иерархии.

Епископат православной церкви во главе с И. Борецким составил «протестацию», которая обосновывала законность новой иерархии и призывала к непоколебимости в борьбе. В ней говорилось о древних традициях русского, украинского и белорусского народов. Это должно было поднять дух борцов против национального угнетения, показать историческую правомерность политических прав коренного населения Украины. Протест против национально-религиозного гнета содержался и в поданном в 1623 году в сенат заявлении православных депутатов, а также был высказан устно прибывшими на сейм И. Борецким и представителями реестровой старшины. Но сейм отложил рассмотрение конфликта между православными и униатами и провозгласил «религиозное спокойствие».

Политика грубого насилия и грабежей, жестокой эксплуатации и разорения, ополячивания и окатоличивания украинского народа усиливала его стремление к объединению с братским русским народом, близким ему по территории, языку и культуре. В интересах более успешной борьбы против национально-религиозного гнета не только народные массы, но и часть высшего православного духовенства выступила за усиление политических и культурных связей с Россией. Летом 1624 года И. Борецкий направил в Москву своего посланца епископа луцкого и острожского И. Борисковича, который не только передал просьбу о помощи в борьбе против католицизма и унии, но и ходатайствовал перед русским правительством о воссоединении Украины с Россией{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 46—48.}. Посланец И. Борецкого священник Филипп, прибыв в конце 1625 года в Путивль, рассказал русским воеводам о происшедшем в том году на Украине народном восстании против шляхетской Польши и о положении на Поднепровье после Куруковского соглашения. Опасаясь нового выступления не включенных в реестр казаков, коронный гетман С. Коиецпольский оставил на Киевщине 15-тысячное польское войско, в т. ч. в Киеве «3 роты жолнер да 3 роты пехоты». Филипп также сообщил воеводам о том, что казаки-выписчики просят царя оказать им помощь, изъявляют желание служить ему и освобождать украинские города в его «государево имя»{Там же, с. 61, 62.}.

После смерти И. Борецкого в 1631 году между православными и униатами разгорелась борьба за киевскую митрополию. Польский король Сигизмунд III в письме от 13 июня к киевскому воеводе требовал не допустить, чтобы казаки повлияли на избрание митрополитом человека, который бы их «потом бунтовал и настраивал против католиков и униатов», а также настаивал на том, чтобы он, Тышкевич, занял Киево-Михайловский Златоверхий монастырь, где находилась резиденция православного митрополита, и удерживал его, пока не прибудет игумен-католик{Там же, с. 111—113.}. Несмотря на это, при поддержке казаков киевским митрополитом был избран православный епископ И. Копинский, известный своим дружественным отношением к России{Там же, с. 119.}.

О стремлении украинского народа к воссоединению с русским свидетельствует переселение в Россию крестьян и ремесленников, бежавших от социального и национального гнета. Среди переселенцев были и киевляне. Так, сохранились данные о том, что киевляне-селитровары поселились в Путивльском уезде, входившем в состав России.

В 1632 году новый польский король Владислав IV, стремившийся захватить русский престол и использовать для этого реестровых казаков, под давлением православных депутатов-шляхтичей сейма согласился на принятие «Статей для успокоения русского народа». Согласно этим статьям польское правительство легализировало православную церковь, обязывало униатов возвратить ей часть захваченного имущества. Предусматривалось, что будет два митрополита — православный и униатский, а епископства подлежат разделу поровну.

Поскольку польское правительство не согласилось с тем, чтобы митрополитом оставался И. Копинский, православные депутаты избрали на эту должность влиятельного магната П. Могилу, который с 1627 года являлся архимандритом Киево-Печерской лавры. П. Могила занимал противоречивую позицию. Заботясь о развитии украинских школ и печатного дела, об улучшении организационной структуры церковной жизни и укреплении дисциплины духовенства, что способствовало борьбе против католицизма и унии, он в то же время настойчиво стремился подчинить культурно-просветительную и общественную жизнь украинского народа влиянию духовенства, лояльно относился к польскому правительству. Некоторые из его ближайших сотрудников восхваляли тех православных /56/феодалов, которые помогали шляхетскому войску в борьбе против казаков.

Вопреки соглашательской политике украинских светских и духовных феодалов, народные массы Украины были полны решимости вести непримиримую борьбу против социального и национального гнета. Особенно острый характер приобрела народно-освободительная борьба украинского народа в 30-е годы XVII в. В марте 1630 года вспыхнуло восстание под руководством Т. Федоровича (Трясило). Оно охватило территорию от Запорожья до Киевского Полесья, распространившись и на Левобережье. Городские низы Киева активно включились в борьбу против польско-шляхетского порабощения. Но их действия осложнялись тем, что в городе и в Киевском уезде находились на постое жолнерские отряды, насчитывавшие около 8 тыс. человек{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 82.}. Кроме того, польские власти усилили гарнизон городской крепости.

Выиграв в апреле битву под Корсунем, Т. Федорович с основными силами направился к Переяславу и, овладев им, начал готовиться к новому сражению с врагом. Вскоре в Киев с отрядами прибыл коронный гетман С. Конецпольский. Вследствие сильного сопротивления повстанцев ему не удалось переправиться на левый берег Днепра. При одной из попыток переправы восставшие «самого пана гетмана мало не поймали»{Історія України в документах і матеріалах, т. 3, с. 88.}. Только по прибытии главных сил польского войска С. Конецпольский сумел форсировать реку. Киевляне оказали большую помощь осажденным в Переяславе. Вместе с повстанцами они атаковали на днепровских переправах польские отряды, шедшие на помощь С. Конецпольскому. Ожесточенные схватки с польско-шляхетскими захватчиками, немцами-наемниками происходили возле Киева (в Копачеве, Белогородке, Дымере, Межигорье) и в самом городе — в районе Печерска и Подола. Повстанцы убили много жолнеров, «коней почтовых до шести сот взяли», «байдаков 50 и чолнов без личбы спалили»{Там же, с. 87, 88.}. Шляхта в переяславском бою была разгромлена.

Весной 1637 года снова вспыхнуло крестьянско-казацкое восстание, которое возглавил П. Бут (Павлюк). В августе оно охватило Киевщину, Полтавщину, Черниговщину. В своих универсалах Павлюк призывал громить не только шляхту, но и реестровую казацкую старшину, предававшую интересы народа. В рядах повстанцев находилось много киевлян. В частности, уроженец Киева Б. Кизима (Кызим) организовал отряд из казаков и бедноты города, который выступил в район Переяслава. Здесь к нему присоединились крестьяне и городское население Левобережья. Во время декабрьских боев повстанцев с шляхетскими войсками под селом Кумейки и местечком Боровица Кизима поспешил на помощь Павлюку, но не смог переправиться через Днепр. Его отряд продолжал действовать возле местечка Ирклеева. Там отважный атаман попал в руки врага. Как отметил в своем дневнике польско-шляхетский мемуарист и доминиканский монах С. Окольский, после поражения восставших под Кумейками и Боровицей коронный гетман Н. Потоцкий некоторое время находился в Нежине, а затем в январе 1638 года «направился к Киеву, чтобы водворить законный порядок в этом центре возмущения». На следующий день после прибытия сюда он с целью устрашения горожан «приказал посадить на кол начальников бунта и святотатцев, Кизима с сыном, а третьего Куша обезглавить»{Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси, вып. 2, с. 213.}.

Важную роль в руководстве крестьянско-казацким восстанием в 1638 году сыграл гетман запорожских нереестровых казаков Я. Острянин (Остряница), который, как можно предположить на основании привилея польского короля Владислава IV от 22 марта того же года о лишении его имущества, проживал раньше в Киеве{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 201, 202.}. С. Окольский засвидетельствовал, что Я. Острянин в мае 1638 года, накануне битвы с шляхетским войском под Лубнами, ожидал помощи от формировавшихся в разных местах повстанческих полков, в частности, «с той стороны, от Киева», где «Солома и другие составляли новые полки»{Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси, вып. 2, с. 226.}.

Еще до решающих битв на Левобережье повстанческих сил во главе с Я. Остряниным с польско-шляхетским войском казацко-крестьянские отряды под руководством К. Скидана, Д. Гунн, Б. Бардаченко, пытаясь овладеть Киевом, несколько раз подходили к нему. Наконец, при помощи сочувствующих им жителей повстанцы заняли город, забрали орудия из городского замка, но удержать Киев в своих руках не смогли{Михайлина П. В. Визвольна боротьба трудового населення міст України (1569—1654 рр.), с. 127.}. К. Скидан и Д. Гуня ушли на помощь Я. Острянину. В июне Я. Острянин с небольшим отрядом казаков оставил лагерь под Жовнином и направился к границе Русского государства. По дороге к нему присоединились и другие повстанцы с семьями. В русский пограничный город Белгород с Я. Остряниным пришло в июле свыше тысячи казаков{Воссоединение Украины с Россией, т. 1, с. 248—252.}.

Полковник Солома (Саломка) с 2-тысячным отрядом прибыл из Киева к повстанцам на Левобережье в то время, когда они оборонялись лагерем в устье Старца под руководством Д. Гуни, и оказал им большую помощь боеприпасами и продовольствием{Там же, с. 245.}.

По словам С. Окольского, еще раньше, когда польское войско стояло под Жовнином, было получено известие о том, что гетман со значительным количеством войска прибыл в Киев и очистил занятые восставшими дороги{Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси, вып. 2, с. 242.}. 9 сентября 1638 года Н. Потоцкий созвал в Киеве «общую раду» реестровых казаков, в которой /57/приняли участие старшина и по нескольку человек от каждого из шести полков. Здесь была оглашена принятая сеймом еще в марте «Ординация войска Запорожского реестрового» — документ, ликвидировавший многие права реестровцев, а руководство ими передававший назначенным польским правительством начальникам. Введение в действие «Ординации» свидетельствовало о временном укреплении польско-шляхетского господства на Украине. Но стремление народных масс к социальному и национальному освобождению не было подавлено. Крестьянско-казацкие восстания, в которых активное участие принимали киевские мещане и казаки, явились предвестниками освободительной войны украинского народа 1648—1654 годов.